Литературный герой Конан Дойля – гениальный сыщик Шерлок Холмс – много и пространно говорит о своем методе дедукции. И этим он зачастую ставит в тупик читателей, знакомых с элементарными понятиями о логике. Ведь дедуктивное мышление – это умозаключение, ведущее от общего к частному. Самый простой пример такого рассуждения: мы знаем о силе притяжения Земли; имеем общее представление о том, что вода падает вниз, а не устремляется вверх; неоднократно наблюдали процесс падения воды. Эти общие посылы позволяют нам логическим путем представить себе, как выглядит Ниагарский водопад (частное), хотя мы его никогда не видели.
Но всем нам известный Шерлок Холмс использует совсем иные виды умозаключений, скорее, более известные как индукция, то есть восхождение от частного к общему. По грязи на ботинках сыщик делает вывод, что человек прибыл из сельской местности, по заплатам и биркам сапожника, что хозяин ботинок – человек небогатый, а по торчащему из кармана железнодорожному билету заключает, что он приехал в Лондон поездом. В своем раскрытии преступлений знаменитый детектив проходит такую причинно-следственную цепочку: пепел от сигары – курильщик – его мотивы – личность курильщика. И в конце делает умозаключение: преступник – мистер X. В случае пресловутой дедукции Холмса размышления шли бы совсем иным путем: мистер Х очень похож на преступника, тогда как другие люди, замешенные в этом деле, нет. Прошлое его темное. Он имел мотив убить жертву. На момент преступления он не имеет алиби. Следовательно, убийца – мистер Х.
Так какой же дедуктивный метод использует в процессе раскрытия преступления Холмс? Поначалу создается впечатление, что на основе мельчайших деталей он воссоздает картину преступления, как будто оно вновь разыгрывается у него перед глазами. Например, в случае с пропажей сокровища Агры: по следу маленькой ноги с оттопыренными пальцами сыщик догадывается, что человек, оставивший след, невысокого роста и никогда не носил обуви. Еще одно умственное усилие, и вот вам: преступник – пигмей с Андаманских островов.
Казалось бы, здесь имеет место чистая индукция – восхождение от частного к общему (от частных улик к общей картине преступления). Тогда как дедуктивный метод – это нисхождение от общего к частному. Но на самом деле никакого противоречия здесь нет. Холмс говорит: «Любая жизнь – беспрерывная причинно-следственная цепь, а природу этой цепи мы можем изучить по одному лишь ее звену». Помните о примере с водой и Ниагарским водопадом? Вот еще одна важная цитата из Конан Дойля, где литературный герой так говорит о своем методе: «Все преступления обнаруживают большое родовое сходство. Они (агенты Скотланд-Ярда) знакомят меня с обстоятельствами того или иного дела. Зная подробности 1000 дел, было бы странно не разгадать 1001-ое».
Таким образом, дедуктивный метод Холмса предполагает знание об основных преступлениях (например, убийство, кража, подлог). Убийства у него классифицируются по «фамильному дереву» на убийство из ревности, ради наживы, из мести и т.д. Позже оказывается, что убийство ради получения наследства герцога и убийство, совершенное ради обладания наследством эсквайра, тоже имеют свою специфику, и так далее, вплоть до мелочей. Сыщик, а, вернее, автор, будучи англичанином и имея представление об островном (т.е. принятом на Британских островах) прецедентном праве, исходит из того, что новое, пока еще не раскрытое преступление имело прецедент в прошлом, и нужно его просто под эту форму подогнать.
Мы можем с уверенностью сказать, что, несмотря на внешнюю индукцию, Холмс в своих логических выкладках использует именно дедуктивный метод. Играя на скрипке или покуривая у камина, гениальный сыщик размышляет: к какой категории отнести то или иное преступление? Месть? Ревность? Жажда наживы? Шерлок отбрасывает все неподходящее, как просеивают пшеницу от шелухи, пока в его руках не останется единственно правильное зерно. И сам он о своем методе говорит: «Я отбрасываю в сторону все невозможное, а что остается – и есть ответ на вопрос, каким бы фантастическим он ни казался».
