Проблема познаваемости мира является одной из ключевых в гносеологии. Без ее решения невозможно ни определить природу познания и его рамки, ни закономерности или тенденции мыслительной деятельности человека. В комплексе с ней обычно поднимается вопрос о том, каково отношение накопленных нами сведений к действительности, и каковы критерии их достоверности. Таким образом, одним из главных вопросов, который уже несколько тысячелетий вставал перед философами, является тот, как именно отражают наши знания реальность, и в состоянии ли вообще наше сознание дать адекватную картину нашего окружения.
Конечно же, проблема познаваемости мира в философии не получила полного и однозначного решения. Например, агностицизм категорически (или, по крайней мере, в определенном смысле) отрицает то, что мы можем достоверно постигать сущность происходящих в природе и нас самих процессов. Это не значит, что данная философская концепция отбрасывает знание в принципе. Например, такой выдающийся мыслитель, как Иммануил Кант, посвятил очень много трудов этой проблеме и, в конце концов, пришел к выводу, что мы можем понять только явления, и не более того. Суть вещей остается для нас недоступной. Продолжая его идеи, другой философ, Юм, предположил, что речь идет даже не о феноменах, а о наших собственных ощущениях, поскольку ничего другого нам постичь не дано.
Проблемы познаваемости мира у агностиков, таким образом, можно свести к утверждению о том, что мы наблюдаем и имеем из опыта только некую видимость, а сущность действительности от нас укрыта. Следует сказать, что окончательно этого тезиса так никто и не опроверг. Еще в XVIII веке в своей «Критике чистого разума» Кант поставил вопрос о том, что мы можем знать вообще и каким образом, и с тех пор он остается почти таким же актуальным, как и в то время. Разумеется, мы можем упрекнуть агностиков в том, что они сводят всю сумму наших знаний к чисто психической деятельности, которая не столько анализирует окружающую среду, сколько приспосабливается к ней. Тот же Кант называл наш рассудок чем-то подобным формочкам, которыми ребенок играется в песочнице. Все, что мы берем, тут же в нашем мозгу принимает заданный вид. Поэтому мы скорее сами конструируем объект, который пытаемся понять.
Проблема познаваемости мира, вернее, его непостижимости, до сих пор живо интересует ученых. Философы-прагматики говорят, что наша умственная деятельность просто носит утилитарный характер и мы «вытаскиваем» из действительности то, что помогает выжить. Интересна теория Гельмгольца о том, что мы просто создаем символы, шифровки и иероглифы, обозначая ими те или иные понятия для собственного удобства. Знаменитый математик Пуанкаре, как и автор «философии жизни» Бергсон, сходились между собой в том, что наш разум может постичь некие отношения между явлениями, но не в состоянии понять, какова их природа.
Проблема познаваемости мира тревожит и современных философов. Создатель знаменитой теории верификации и «фальсификации» Карл Поппер призывал ученых быть осторожнее и говорить о том, что нам доступна не некая объективная истинность, а только лишь правдоподобность. Знание не дает нам полного отражения реальности, и в лучшем случае может обслужить запросы и утилитарные потребности человека. Его не менее знаменитый противник Ганс-Георг Гадамер заявлял, что все это относится только к естественным и математическим наукам, которым вообще не открыта истина. Последняя возможна только в области «наук о духе», пользующейся совершенно иными критериями понимания.
Тем не менее, даже большинство этих ученых все же признает наличие вероятности постижения реальности, и проблема познаваемости мира просто предстает перед ними как вопрос о природе того, что и каким образом мы изучаем. Существует еще и другая точка зрения, которая нам больше знакома, поскольку разделялась материалистической философией. Согласно ей, источником познания является объективная реальность, которая более или менее адекватно отражается в мозгу человека. Этот процесс происходит в логических формах, возникающих на основе практики. Такая гносеологическая теория пробует научно обосновать способность людей дать в совокупности своих знаний истинную картину действительности.
