Нынешнее киевское руководство настолько активно разыгрывает татарскую карту, как будто полностью уверено, что представители этого народа априорно привержены идее территориальной целостности Украины. В дни драматических событий 2014 года многие ультра-патриотически (скорее националистически) настроенные граждане даже высказывали убеждение, что вскоре начнется восстание под предводительством Меджлиса, и тогда будет достаточно только помочь ему вернуть Крым. Как оказалось, надежды эти были тщетными. Но и сегодня украинские СМИ распространяют сведения о якобы притеснениях татар, исчезающих активистах и прочем произволе. Так ли это на самом деле? И следует ли россиянам опасаться этой части населения полуострова как «пятой колонны»?
Историческая подоплека
До начала Великой Отечественной войны татарское население составляло от 25 до 30 процентов жителей полуострова. В двадцатые большевиками проводилась политика подъема национального самосознания всех народов бывшей Российской империи. Это касалось не только крымских татар, но и всех прочих этносов, включая, кстати, и украинцев. Открывались школы с обучением на национальном языке, музеи, театры и библиотеки, издавалась периодическая пресса. В автономной республике правами государственного вместе с русским пользовалась и та разновидность тюркского наречия, на котором разговаривали многие местные жители. В тридцатые начались массовые репрессии, опять же по всей необъятной стране. Крымские татары от них страдали, но не в большей степени, чем русские, украинцы, белорусы или грузины. Большой удар по местным труженикам нанесла коллективизация 1930-1932 годов, сопровождавшаяся отъемом всего съестного, что вызвало голодомор. Все эти меры в совокупности с методами вызывали массовое недовольство, приобретавшее открытые и латентные формы. Оно проявилось во время немецкой оккупации.
Был ли коллаборационизм?
Спокойно! Да, он был. В отряды полиции и особые части немцев, сформированные для подавления партизанской активности, записались добровольно до 20 тысяч крымских татар (нижняя планка – 9 тыс.)
Столь охотное сотрудничество имело свои причины, и к тому же не следует забывать, что за время принудительного обобществления собственности Советская власть нажила врагов среди представителей многих народов СССР, в том числе и «главных». Нацисты широко пользовались этим прискорбным явлением, давая возможность отыграться на обидчиках и перекладывая на предателей самую грязную работу. Тем не менее, нельзя не вспомнить и о тех десятках тысяч (примерно 15 % всего населения) лучших представителей крымскотатарского народа, которые мужественно, забыв обиды, сражались против фашизма вместе с русскими, украинцами, белорусами и всеми остальными советскими гражданами в рядах Красной армии.
Операция по депортации
Участь предателей была скверной. При отступлении в 1944 году остатки разгромленной дивизии «калмыков» (так почему-то их называли) пытались прорваться в Одессу, но были перехвачены смелыми десантниками и практически полностью уничтожены. Однако действия их на оккупированной территории не были забыты сталинским руководством, а досада вымещалась на тех, кто остался в Крыму. Приказ о выселении выполняли 32 тысячи служащих НКВД, на операцию ушло менее трех суток, с рассвета 18 до четырех пополудни 20 мая. В вагоны-теплушки были «упакованы» более 238 тысяч жителей автономной республики в составе РСФСР. Практически это были все крымские татары. Времени на сборы не давали - минут 20, не более. Формально семье разрешалось взять до полтонны скарба, но на деле этого не удавалось. В основном жертвами насильственного выселения стали семьи воевавших красноармейцев. Вскоре дошла очередь и до фронтовиков. Так, в государственной измене обвинили целый народ. Причем не один. В предатели попали также чеченцы, ингуши, карачаевцы и балкарцы. А еще немцы Поволжья и почему-то греки.
Дорога дальняя
Сначала депортируемых везли на грузовых автомобилях к станциям, а там их сажали в товарные вагоны. Всего набралось семьдесят эшелонов, что в условиях военной логистики представляло проблему, но приказ Верховного не обсуждался. Условия в пути были ужасными не менее, чем при отправке фашистами заключенных в концлагеря. В тесноте, без нормальной вентиляции и условий для оправления естественных надобностей люди гибли - умерло свыше восьми тысяч человек, в основном от стремительно распространявшегося тифа и недостатка воды.
Место назначения
Местом ссылки стали Узбекистан, Таджикистан и Казахстан. Часть татар была поселена в Марийской АССР, на Урале и в Костромской области РСФСР. От крайней нужды, голода и отсутствия медицинской помощи до 1947 погибли до 46 % всех депортированных. Особенно быстро угасали дети, половину умерших составляли они. Главными проблемами были инфекционные болезни (желтая лихорадка, малярия), но и голод тоже. Режим содержания для людей, которым даже не был вынесен судебный приговор, был установлен как специальное поселение. Наравне с заключенными татар использовали на тяжелых работах в колхозах, на хлопковых полях, стройках, заводах, фабриках и в шахтах, в том числе и при возведении Фархадской ГЭС. В 1948 году было объявлено о пожизненности, то есть бессрочности наказания. За попытку бежать устанавливался 20-летний лагерный срок.
Возвращение
Формально татар реабилитировали при Хрущеве в рамках десталинизации в 50-е годы, но возвращаться в Крым все равно не разрешили. Обвинение во всенародном предательстве так и не сняли. В конце 80-х годов в связи с наблюдавшейся демократизацией многие татарские семьи все же вернулись на родную землю на свой страх и риск. Никаких прав они, разумеется, не получили, но и запрет уже не действовал. Татары поступали просто, они занимали пустующие земли, строили на них временные жилища и оставались в них. После обретения Украиной независимости в 1991 году ничего не изменилось.
В Украине
Оснований полагать, что крымские татары «все как один, грудью» встанут на защиту украинского суверенитета над полуостровом, не просто нет, их и быть не может. За всю историю независимости Киев не сделал ничего, чтобы предоставить репрессированному народу хотя бы возможность нормально адаптироваться на земле, которую уже потомки высланных бесправных «переселенцев» считали родной. Они оставались изгоями, им чинились препятствия в оформлении занятых участков, их дома не хотели регистрировать в БТИ. Неизвестные и непривычные люди со своим укладом вызывали настороженность, а порой и неприязнь чиновников, от них не знали, чего ожидать. Но постепенно татары своим трудом сумели добиться некоторого признания своих прав. К ним привыкли, не более. И они тоже освоились с царящими в Украине порядками.
В России
Первой реакцией на воссоединение Крыма с Россией у татар был испуг и неприятие. Депортация ассоциировалась с людьми в военной форме, которых называли «русскими», и это объективно настораживало. Однако действия новых властей показали, что репрессий ожидать не следует, а совсем напротив. За два с небольшим года крымскотатарский народ получил то, к чему стремился четверть века – признание языка как государственного. Разрешение на строительство мечети, как оказалось, - это не такая большая проблема, как тогда, когда над правительственными зданиями развевался желто-синий флаг.
Что касается Меджлиса, то он, захваченный экстремистами Чубаровым и Ислямовым, отнюдь не отражает интересы четвертьмиллионного крымскотатарского народа, живущего в Крыму. Да и победительница «Евровидения» Джамала не сказала своей проникновенной песней ничего нового. И тем более, запретного.
