Сколько их, тех, кто бежал из СССР на Запад, стремясь вырваться из железных объятий родины, не дававшей, кажется, даже вздохнуть свободно? Сколько их, тех, кто так и не пробился на чужбине, сломался, потеряв все, но уже не смог вернуться в родные пенаты?
Примеров тех, к кому судьба оказалась более благосклонна, не так много. Один из них – Рудольф Нуриев, легендарный артист балета и балетмейстер, самый известный из «невозвращенцев». Родился он 17 марта 1938 года.
Юность
Танцами Рудольф увлекся очень рано: во время войны трехлетний малыш оказался в эвакуации в Уфе. Там он начал танцевать в фольклорном ансамбле. В шестнадцать он не без труда поступил в Ленинградское хореографическое училище – его отказывались брать из-за возраста: за два года до совершеннолетия занятия балетом было начинать поздновато. Отношения с одногруппниками у Нуриева (тогда еще Нуреева) не складывались: они считали его деревенщиной и постоянно издевались из-за «преклонного» возраста. Рудольфу даже пришлось съехать из интерната – ему не давали жизни и там.
На сцену он впервые ступил через три года: сразу же после выпуска его принял Театр оперы и балета имени Кирова в северной столице. Харизматичный и бесспорно талантливый юноша покорил зрителей и быстро взлетел на вершину балетного Олимпа.
Почему?
Он был солистом в собственном театре, получал лучшие роли, постоянно гастролировал, везде собирая полные залы. Рудольфа Нуриева обожал зритель: билеты на представления артиста разлетались с немыслимой скоростью. В шестьдесят первом, через три года после начала службы в театре, он решился на немыслимое – побег из СССР.
Рудольф не отличался простым характером. Горячая татарская кровь постоянно толкала его к конфликтам с труппой и режиссерами, он нередко оказывался в дурных по мнению общественности компаниях, порой срывал репетиции. Но это и многие другие выходки прощались ему за его талант. Меж тем, сам Нуриев жаловался, что его отчитывали за попытки отличаться от других, требовали, чтобы он играл по принятым правилам, не выделялся, не портил своим эгоизмом отношения в коллективе.
Он не хотел быть «Рудиком» - именно так его начали называть, когда он, зеленый выпускник училища, только пришел в театр. Амбиции Нуриева требовали пробиваться выше, добиваться еще большего, но для своих коллег он навсегда рисковал остаться выскочкой, который ради собственных желаний уничтожит остальных. Рудольф хотел и мог добиться того, о чем его коллеги по сцене и мечтать не могли. И он понимал: если останется, то так и будет дурной овцой, которая портит все стадо. Нужно было бежать.
Сомнения
Естественно, Рудольф Нуриев боялся. Сейчас, в СССР, у него было все: слава, деньги, поклонники, место в театре. В случае побега он оказывался на чужой земле ни с чем – далеко не факт, что театры, которые сейчас стоя ему аплодируют, примут с распростертыми объятиями того, кто бросил вызов Советскому Союзу. Более того, в стране оставались его родители, педагог, который когда-то помог пережить травлю в училище, друзья – слишком многие могли пострадать из-за амбиций артиста.
Он долго думал, но когда наконец решился, затаился, ожидая удобного случая.
Турне
Летом 1961 года труппа театра имени Кирова отправилась на европейские гастроли. Рудольф уже тогда был хорошо известен на западе, и его выступления и критики, и публика ждали, затаив дыхание. Стоит отметить, что Нуриева первоначально вообще не было в труппе: вместо него солистом должен был быть другой артист, но он, к сожалению режиссера и счастью Рудольфа, получил травму перед самым турне. Единственной возможной заменой был Нуриев.
Первым городом турне стал Париж. И он с самого начала лез на рожон. Уже 3 июня агенты КГБ которые путешествовали с любой выезжающей за границу группой (и, конечно, театральная труппа не была исключением), докладывали, что Нуриев отказывается придерживаться установленных правил поведения, уходит из отеля, встречается с местными гомосексуалистами (тогда уже ходили слухи о нетрадиционной ориентации артиста), но почему-то меры никто не предпринял. Через неделю агенты сообщили, что Рудольф прислушался к их рекомендациям и прекратил отлучки.
Изменник
Не исключено, что побег Рудольфа оказался удачным лишь потому, что КГБ просто не принял меры: артиста можно было вернуть силой и запереть в стране, но почему-то никто этого не сделал. До этого артист уже бывал в заграничных турне и неоднократно проходил инструктаж: поведение, которое он демонстрировал в начале турне, могло стоить ему не только возможности выезда, но и карьеры в целом – он мог лишится и места солиста, и своего театра. Узнав, что Москве уже известно о его выходках, он решил исправиться, чтобы усыпить бдительность агентов, и ему это удалось.
Но все было не так просто: из СССР пришел приказ не пускать его в Лондон – следующий после Парижа город турне. 16 июня труппа отправилась в Великобританию, а Рудольф, по словам КГБ, должен был вернуться в Москву – там его ждал сольный концерт в Кремле. Уже по дороге к трапу самолета, отправлявшегося в Союз, Нуриев обратился за помощью ко французской полиции (по слухам, полицейских в аэропорт вызвала старая знакомая Роберта, которая и организовала побег), демонстрируя им уже готовое заявление о предоставлении политического убежища. Сопровождающие попытались силой затолкать артиста в самолет, но тот, как писал сам Нуриев в своих мемуарах, буквально выпрыгнул из окружавшего его кольца.
На следующий день французская пресса взорвалась. Поступок Рудольфа был назван «прыжком в свободу». А через три дня на Родине Нуриев был объявлен изменником.
Уголовник
В 1962 году начался судебный процесс над Рудольфом Нуриевом по обвинению в измене Родине. Сам артист тогда уже год как жил Британии – Франция отказалась предоставлять ему убежище. Несмотря на отсутствие подсудимого, Нуриева приговорили к семи годам лагерей и конфисковали все имеющееся у него в СССР имущество.
СССР пытался заставить Европу выдать беглеца. Даже говорили о том, что если какая-нибудь из западных стран пригласит Нуриева на гастроли, то это будет расценено как акт агрессии по отношению к Союзу. Множеству советских артистов балета, музыкантам и другим деятелям культуры было отказано в выезде лишь потому, что они могли бы оказаться на одной сцене с «невозвращенцем».
После побега
Преследования со стороны СССР портили жизнь Рудольфу Нуриеву только в начале «западного этапа» его карьеры: иногда театры отказывались приглашать его, опасаясь дипломатического противостояния с Советским Союзом. Но это не помешало артисту выступать по всему миру, пусть его и донимали анонимные звонки и письма из Союза с угрозами.
Он пятнадцать лет отдал Лондонскому Королевскому балету, стал директором балетной труппы Парижской Гранд Оперы и одним из самых богатых людей в мире балета.
В СССР он вернулся уже в восьмидесятых. И тогда, пятидесятилетний (для балета огромный возраст), танцевал на сцене театра имени Кирова, который и стал для него трамплином в лучшую жизнь.
Клеймо изменника Родины с него сняли только после распада Советского Союза, реабилитировав как жертву политических репрессий. Он скончался в 54 года от СПИДа, с которым боролся до этого около десяти лет.
След
Говорить о том, правильное ли решение принял Нуриев, сбежав из Советского Союза, сложно: мы никогда до конца не поймем, что им двигало. За свою карьеру он исполнил практически все мужские партии в классическом балете и вывел это искусство на совершенно новый уровень.
Его нет уже много лет, но его имя до сих пор остается как в анналах истории его искусства, так и в анналах истории СССР.
