«Домики старой Москвы»: посвящение милой старине

Творчество М. Цветаевой трудно вписать в определенные рамки литературных течений. Она всегда одинокая, стоит особняком. Очень характерен для поэтессы конфликт между бытом и бытием. Прекрасным примером служит ее раннее стихотворение «Домики старой Москвы». Она предсказала появление новой неузнаваемой Москвы, которая смела все, что хоть немного напоминало о ее историческом прошлом, а главное – о людях, которые в ней жили и любили.

О творчестве Марины Ивановны

Поэтесса не принадлежит своему времени, даже когда создает конкретные и четкие образы, конкретизируя ситуацию. Она растворяется в стремительно текущем времени других миров. Поток неуловимых, гибких ритмов – вот основные приметы стиха поэтессы. Зрительные образы не главная ее сила, хотя в стихотворении «Домики старой Москвы» мы вполне точно их видим: деревянные, с колоннами, с облупившейся побелкой, с потертыми креслами внутри, с ломберными столиками, с бюро, где хранятся письма на пожелтевшей бумаге. И вспоминается картина В. Поленова «Бабушкин сад».

Стихотворения М. Цветаевой рождаются как бы стихийно, подчиняясь законам речи, а не мелодике, и она условно разбивает их на строфы. Поэтесса сама писала в своих дневниках, что за всем ей виделась тайна, истинная суть вещей. Потому она преображала реальный мир в соответствии с высшими гармониями, которые подчинены божественному промыслу и предназначены для избранных. В русской поэзии нельзя более найти поэта с таким обостренным, совершенно особым восприятием действительности. Окружающий М. Цветаеву мир объединяет материальное, земное и духовное, идеальное, небесное. Ее каждый день вписывается в дальнейшую жизнь, а сама жизнь впадает в вечность. Романтизм ее мироощущения поднимается до вершин реализма.

Ее поэтическая речь была новаторской. В словах М. Цветаевой слышится ее беспокойный дух, который ищет истину, предельную правду. Напряженность чувств и неповторимость таланта М. Цветаевой, человека невероятно трудной судьбы, нашли свое достойное место в отечественной поэзии.

Элегическое настроение

Стихотворение «Домики старой Москвы» написано в 1911 году. Поэтессе было всего лишь девятнадцать лет, но как точно и верно, с какой силой лирической грусти она описала навсегда ходящую эпоху 1870-х годов. В «Домиках» сконцентрировалась элегия тоски по уходящему навеки прошлому, по уже утраченному. Она восхищается еще где-то оставшимися красками дворянской культуры. «Домики старой Москвы» Цветаева окрасила эстетизацией старины. Горечь их закатного угасания слышна в каждой строфе. Она увидела в них подлинное лицо, полное томной и тихой прелести Москвы, противопоставив новому тяжко шествующему прогрессу в виде грузных шестиэтажных уродов, начавших заполонять пространство города.

В элегическом стихотворении «Домики старой Москвы» прочитывается эпитафия милой сердце старине. «Где, – спрашивает она, – расписные потолки, зеркала до потолков?». Почему мы не слышим аккордов клавесина, не видим тяжелых темных штор в цветах? Куда исчезли овальные портреты в золоченых рамах, из которых в упор смотрели прелестные дамы в париках и видные бравые мужчины в армейской форме или со стоячими воротниками в мундирах? Где резные чугунные ворота, которые, казалось, стояли на века, где их вечное украшение – львиные морды? Это и есть тема «Домиков».

Поэтические тропы

Стихотворение «Домики старой Москвы» состоит из шести четверостиший, написанных дактилем. Эпитет «томный» повторяется два раза, заставляя щемить сердце. Другие эпитеты – «ворота вековые», «деревянный забор», «расписные потолки» – рассказывают о былом величии родной старины, которая не утратила красоты и привлекательности. Метафорически передается исчезновение этих домиков. Они исчезают, точно ледяные дворцы, мгновенно, по мановению злого волшебного жезла. Любящее сердце поэтессы нежно обращается к этому мирку, используя уменьшительные суффиксы: не дома, а домики, не переулки, а переулочки. Параллелизмами начинается и заканчивается стихотворение.

Вместо заключения

Поэтесса с юных лет стремилась выразить свои душевные переживания. Она далеко стояла от всех стереотипов. М. Цветаева оставила в нашей поэзии необычайный и своеобразный след, который не вписывается в исторические границы времени.