Известно, что в течение всей жизни Александр Сергеевич Пушкин неоднократно предпринимал попытки ведения дневников. В числе прочего с их помощью он планировал собирать материал для задуманного им написания истории своего времени. Но существовавшая в то время политическая обстановка отнюдь не способствовала этому.
Поэтому многие пометки Пушкин делал скупо, сжато, чтобы они были понятны исключительно ему самому. После восстания декабристов он подверг уничтожению свою автобиографию, которую начал писать в 1821 году. Тем более ценными для потомков великого поэта являются его отдельные записи и носящие автобиографический характер пометки. Заглянув в них, узнаем, о чем же писал Александр Сергеевич в своих дневниках.
Что волновало поэта в хозяйственном управлении
Как это происходит и в наши дни, Александр Сергеевич, критиковал действия властей, связанные с хозяйственными делами. Так, он был недоволен работой полицейских чинов, которые не обеспечивали безопасности на улицах:
Улицы не безопасны. <…> Полиция, видимо, занимается политикой, а не ворами и мостовою.
Сегодня нередко высказываются замечания по поводу действия соответствующих органов, которые вводят ограничительные меры, связанные с обеспечением безопасности в период пандемии коронавируса, считая их чрезмерными. Интересно, что поэт придерживался аналогичного мнения в отношении карантинных мероприятий во время эпидемии холеры 1830-1831 годов. Это была первая в российской истории вспышка заболевания, явившегося наиболее смертоносным для XIX века.
Пушкин считал, что в 1831 году были приняты постановления, которые весьма пагубно отразились на жизни людей, и их необходимо отменить:
Покамест полагали, что холера прилипчива, как чума, до тех пор карантины были зло необходимое. Но коль скоро начали замечать, что холера находится в воздухе, то карантины должны были тотчас быть уничтожены. <…>
В прошлом году карантины остановили всю промышленность, заградили путь обозам, привели в нищету подрядчиков и извозчиков, прекратили доходы крестьян и помещиков и чуть не взбунтовали 16 губерний.
Александр Сергеевич считал, что народ при отмене карантина будет проявлять сознательность и соблюдать предохранительные меры:
Злоупотребления неразлучны с карантинными постановлениями, которых не понимают ни употребляемые на то люди, ни народ. Уничтожьте карантины, народ не будет отрицать существования заразы, станет принимать предохранительные меры и прибегнет к лекарям и правительству; но покамест карантины тут, меньшее зло будет предпочтено бо́льшему, и народ будет более беспокоиться о своем продовольствии, об угрожающей нищете и голоде, нежели о болезни неведомой и коей признаки так близки к отраве.
История с табакеркой
Были в дневниках А. С. Пушкина и записи юмористического характера. Так, в одной из них он описал случай с императором Николаем Павловичем и светлейшим князем Петром Михайловичем Волконским. Последний был военным и придворным деятелем, генерал-фельдмаршалом, министром двора и уделов.
Поэт назвал его "старым скрягой":
Бриллианты и дорогие каменья были еще недавно в низкой цене. Они никому не были нужны. <…> Нынче узнаю, что бриллианты опять возвысились. Их требуют в кабинет, и вот по какому случаю.
Недавно государь приказал князю Волконскому принести к нему из кабинета самую дорогую табакерку. Дороже не нашлось, как в 9000 руб. Князь Волконский принес табакерку. Государю показалась она довольно бедна. «Дороже нет», - отвечал Волконский.
«Если так, делать нечего, - отвечал государь. - Я хотел тебе сделать подарок, возьми ее себе». Вообразите себе рожу старого скряги. С этой поры начали требовать бриллианты. Теперь в кабинете табакерки завелися уже в 60 000 р.
Отповедь критикам
Как известно, гениальный поэт отличался вспыльчивым характером, был человеком несдержанным и даже излишне горячим. Критику в свой адрес и в адрес своих литературных творений он воспринимал весьма негативно и иногда переходил на личности.
Вот запись, связанная с исторической монографией Пушкина "История Пугачева", первым его крупным научно-историческим произведением:
В публике очень бранят моего «Пугачева», а что хуже - не покупают. Уваров - большой подлец. Он кричит о моей книге как о возмутительном сочинении. Его клеврет Дундуков (дурак и бардаш) преследует меня своим ценсурным комитетом. Он не соглашается, чтоб я печатал свои сочинения с одного согласия государя. <…> Кстати об Уварове: это большой негодяй и шарлатан. Разврат его известен.
Читая дневниковые записи Пушкина мы больше узнаем о нем как о человеке.
