На 1402-й день войны 23 апреля Красная Армия прорвала эшелонированную оборону фашистов близ Берлина и стремительно продвинулась на сотню километров. Освободив ряд значительных городов, наши войска с юга пробились в Берлин – сердце нацистской Германии. До заветной Победы оставалось лишь 16 дней, но каждый из них требовал от наших бойцов максимального напряжения сил и мужества.
Наступление советских войск
На 12-километровом участке у Тельтовканала 23 апреля разгорелись тяжелые бои. Здесь 3-я танковая армия встретила мощную оборону противника. Взрывы и минирование мостов через канал создавали серьезные преграды для переправы. Около 15 тысяч вражеских солдат сдерживали натиск советских танкистов, которым на помощь спешили артиллерия и пехота.
Тем временем 4-я танковая армия продолжала уверенно продвигаться в сторону Потсдама. Но и немецкие войска не бездействовали: их группировка нанесла контрудар по позициям 2-й и 52-й советской армии Войска Польского. Силами двух дивизий и примерно сотни танков противнику удалось прорвать линию фронта и создать угрозу тылам польских частей.
23 апреля в Германии и Москве
Этот день стал днем контрастов на фронтах и в тылу. По личному распоряжению Гитлера был лишен всех званий рейхсмаршал Герман Геринг, а затем и вовсе арестован. В это же время на поле боя немецкая артиллерия получила бесчеловечный приказ: уничтожать огнем свои же отступающие пехотные части осколочными снарядами.
У нас же героизм проявил старшина 1-й статьи Дудников. На своем полуглиссере он совершил пять рейсов с красноармейцами на западный берег. Даже после того как катер был атакован врагом и загорелся, раненый командир сумел довести судно до цели. Высокое звание Героя СССР Георгию Дудникову было присвоено уже посмертно.
История тех дней в письмах бойца
Несмотря на то что эпицентром событий был Берлин, боевые действия в конце апреля 1945 года продолжались и на других участках фронта. Короткие периоды затишья или передислокации войск давали возможность бойцам отправить весточки домой и поделиться с близкими подробностями фронтовой жизни.
Именно 23 апреля Евсей Зиновьевич Кругликов из Мглина (ныне входящего в Брянскую область), замкомандующего 90-й стрелковой дивизии Белорусского фронта, написал обстоятельное письмо своей супруге Софье и дочери Нелли: "Здравствуй, Сонька! Обстоятельства сложились так, что в моей переписке образовалась пауза, связанная с "экскурсией" по ряду городов Польши и Германии. Мой путь пролегал из Минска через Брест в Варшаву. Здесь мне довелось пообщаться с местным населением и узнать от них о жизни в период немецкого правления. Все делились со мной пережитым горем и выражали искреннюю радость по случаю освобождения Красной Армией.
Потом я прибыл в Прагу – район Варшавы на реке Висле. Перейдя мост пешком, я оказался непосредственно в самой Варшаве. Увиденное производит гнетущее впечатление. В прошлом оживленный, культурный город, исторический центр Восточной Европы, превращен в огромное кладбище. Вокруг царит запустение, почти не осталось целых зданий – все разрушено.
Выжившие жители Варшавы рассеяны по всей планете. Весь мир, а не только поляки, никогда не смогут забыть и простить фашистским полчищам то, что они сотворили с Варшавой. То же касается и остальных городов Европы и Советского Союза".
Путешествие по польским городам
Далее Евсей Кругликов пишет: "Я покинул Варшаву и направился в сторону Данцига, который когда-то был известен как "вольный город". Моему прибытию туда предшествовало посещение ряда польских населенных пунктов, как небольших, так и довольно крупных, среди которых был и Быдгощ. Следует отметить, что этот город в период оккупации немцы переименовали в Бромберг, изгнали оттуда польское население и заселили его немцами. Теперь же немцев там нет, а поляки постепенно возвращаются в свой родной город.
Повсюду, во всех городах и местечках, в большей или меньшей степени заметны следы разрушений – результат зверств гитлеровских оккупантов. Польское население городов и деревень очень тепло и радушно встречает бойцов и командиров Красной Армии. В каждом поляке чувствуется жгучая ненависть к гитлеровцам и искренняя дружеское расположение к советским людям.
Многие делились со мной рассказами о том, как немцы подвергали их побоям и штрафам просто за использование родного языка. На улице полякам приходилось либо говорить по-немецки, либо вообще соблюдать молчание. На западе Польши я видел многочисленные группы немцев и немок, которые с пожитками двигались прочь из страны. Наконец-то и им довелось узнать, что такое война…"
"Расплата еще впереди"
Евсей Кругликов пишет: "Из Данцига я продолжил путь на машине в немецкую Померанию. Мне уже доводилось бывать в Восточной Пруссии, и могу сказать, что все немецкие города, кажется, обладают той же мрачностью. Русские классики поразительно точно подмечали эту особенность немецких городов в своих произведениях. От каждого дома, от каждого строения веет каким-то холодом. Весь облик немецких городов напоминает стиль большой, старомодной тюрьмы.
Сами немцы, эти "чистокровные арийцы", такие же угрюмые, как и их жилища. Теперь до них, похоже, начинает доходить, что они затеяли неправедное дело и сейчас расплачиваются за это, хотя полная расплата еще впереди. О других своих впечатлениях расскажу в следующем письме. А пока достаточно. Крепко вас обнимаю и целую. Мой поцелуй и письмо предназначены и для Нелли. Отдельно ей обязательно напишу позже".
Полковник Евсей Зиновьевич Кругликов преодолел расстояние в 157 километров (по прямой) за шестнадцать дней. За отвагу и мужество, проявленные в боях весной 1945 года, он был удостоен ордена Красного Знамени. Возможность обнять и поцеловать родных появилась у него лишь в январе 1948 года, после завершения службы в органах советской военной администрации на территории Германии и возвращения в Москву.
