Начало формирования государственной системы попечения над детьми, оставшимися без попечения родителей, в России восходит ко временам правления Петра I. Впервые в истории страны вопрос судьбы нежеланных младенцев был вынесен на уровень государственной политики. В 1712 году император подписал указ, предписывающий возведение в городах особых учреждений, предназначенных для сохранения жизни так называемых "зазорных младенцев" — внебрачных детей, которых женщины, опасаясь общественного порицания и стыда, часто оставляли в небезопасных местах. Эти дети погибали или становились жертвами жестокого обращения. Однако реализация благих намерений была прервана из-за смерти Петра. Идея, заложенная им, не была воплощена в жизнь в полной мере, и государство на время вновь утратило внимание к этой проблеме.
Поворот к открытости
Истинный расцвет системы призрения подкидышей связано с деятельностью Екатерины II, которая не просто возродила петровскую инициативу, но и значительно ее усилила. В 1763 году ею был подписан указ, ставший историческим: "Никто, кто заявит о внебрачном младенце, не подлежит упреку или осуждению". Этот документ положил начало переменам в общественном сознании, изменив само отношение к матерям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации. Русская православная церковь также поддержала эту реформу, призвав паству беречь жизни "несчастных чад". Тем не менее, несмотря на официальное одобрение, предрассудки и осуждение со стороны простых людей продолжали мешать гуманному подходу. Особенно сильным было давление в провинциальных городах, где общественное мнение играло решающую роль в судьбе женщины и ее ребенка.
Открытие первого приюта
Первое специализированное учреждение для подкидышей в Нижнем Новгороде появилось в последние десятилетия XVIII века. Оно было расположено в районе, который в то время назывался Верхним базаром, а ныне известен как площадь Минина и Пожарского. Для размещения приюта было выбрано обширное здание, принадлежавшее церковным властям. Архиерей, проникнувшись духом гуманизма, охотно уступил помещение почти бесплатно, осознавая важность дела. Проект учреждения предусматривал строительство многоэтажного дома — на каждом этаже располагались дети определенного возраста. Таким образом создавалась система последовательного воспитания, начиная с грудного возраста и заканчивая подростковым. Особое внимание уделялось не только физическому уходу, но и обучению: дети осваивали чтение, письмо, арифметику, а также ремесленные навыки и основы этики.
По нитке, да в мир
Несмотря на масштабность задуманного проекта, кадровый состав приюта оказался весьма ограниченным. В штате числились всего восемь женщин, кормящих младенцев, и шесть пожилых нянь, обладающих опытом ухода за детьми. Их годовое содержание обходилось казне в скромную сумму — три рубля в год и по четверти хлеба на каждую. Ежедневные расходы на одного ребенка составляли чуть более полутора копеек — мизер по любым меркам. Подкидышей содержали в приюте до достижения ими пятилетнего возраста, после чего направляли в московское учреждение для дальнейшего обучения и воспитания.
Несмотря на то, что дело требовало значительных затрат, поддержку оказывали и частные лица. Екатерина II пожертвовала на устройство приюта колоссальную по тем временам сумму — миллион рублей. Ее сын, наследник Павел, добавил еще полмиллиона. Благородные вельможи также не остались в стороне, переводя суммы от 14 до 22 тысяч рублей. Но даже при щедром финансировании организация работы сталкивалась с множеством трудностей — нехваткой квалифицированных работников, слабым снабжением и сложной логистикой.
Анонимность гарантируется
Любопытные сведения о первых годах существования нижегородского приюта оставил краевед Дмитрий Смирнов в своем исследовании "Нижегородская старина". Он описывает, как к зданию приюта была пристроена небольшая будка, где дежурная женщина принимала младенцев ночью, не задавая лишних вопросов. Этот способ был продуман для того, чтобы матери могли остаться в тени — общественное мнение было настолько сурово, что даже упоминание о внебрачном ребенке грозило женщине пожизненным клеймом. Выбор ночного времени объяснялся стремлением защитить женщину от позора. Такой прием брошенных младенцев вскоре стал нормой для подобных учреждений по всей Российской империи. Приюты, перенимая этот опыт, стремились создать условия, в которых каждая мать могла бы оставить младенца, не опасаясь разоблачения или наказания.
Дом Бугрова
В 1887 году в Нижнем Новгороде появилось еще одно примечательное учреждение — Вдовий дом, построенный на средства состоятельного купца Николая Бугрова и его близких. Хотя главной его целью была помощь вдовам с детьми, здесь также находили приют и подкидыши. При доме существовала специальная система приема: у черного входа была установлена люлька, соединенная с верхним этажом. Несчастные матери, скрываясь в ночной темноте, могли положить туда младенца, потянуть за сигнальную веревку и уйти незамеченными. После сигнала дежурный врач осматривал ребенка, его купали, переодевали и кормили. Важно, что при учреждении содержалось собственное хозяйство — в 1893 году оно насчитывало восемь коров и пять коз. Это обеспечивало малышей свежим молоком, что значительно повышало их шансы на выживание.
Новые заботы
На стыке веков в городе появился приют, который можно считать настоящим прорывом по тем временам. Построенный по инициативе меценатки Агнии Марковой в память о своих родственниках, он представлял собой кирпичное здание в стиле модерн с техническими новшествами, ранее не встречавшимися в подобных учреждениях. Здесь была система вентиляции, электрическое освещение, подача горячей воды, спуск белья между этажами, а пол был выложен керамической плиткой. Учреждение особое внимание уделяло санитарии: в наличии были фарфоровые ванны и постоянный доступ к чистой воде. Также была внедрена инновационная система приема младенцев. Мать клала ребенка в люльку у входа, после чего срабатывал звонок, и через несколько минут дежурная няня забирала малыша. Такой подход позволял сохранить анонимность женщины и оперативно оказать ребенку необходимую помощь.
Переход к гласности
В 1910 году городские власти приняли решение отказаться от практики анонимного приема и перевести ее в открытую форму. Было издано специальное объявление, гласящее, что грудные дети могут быть переданы матерями лично, при наличии удостоверяющего документа. При этом женщина принималась в приют бесплатно и обеспечивалась питанием и жильем за счет земства. Эта мера позволила значительно снизить младенческую смертность, так как дети получали натуральное вскармливание. Кроме того, многие женщины, попавшие в трудную ситуацию, получили возможность временно остаться в учреждении, ухаживая не только за своими, но и за другими детьми. Такой подход помог не только сохранить жизни, но и восстановить материнские связи, позволив женщинам вернуть детей, когда обстоятельства улучшались.
Послание настоящему
История российских приютов — это не просто хроника благотворительности, а летопись борьбы с общественным равнодушием, предвзятостью и административными барьерами. С каждым десятилетием появлялись новые идеи, вводились прогрессивные подходы, но до полного решения проблемы отказных детей дело так и не дошло. Архангельский приют, где из 417 малышей выжило 377, стал скорее исключением, чем правилом. Передача детей на воспитание в деревни часто оборачивалась бедой; многие погибали по пути или становились жертвами эксплуатации. Современный человек, оглядываясь на пройденный путь, невольно задается вопросом: быть может, дело не только в усовершенствовании систем? Возможно, настоящее решение кроется в глубокой трансформации общественного сознания — в формировании такой среды, где женщина не будет вынуждена прятаться под покровом ночи, чтобы оставить своего ребенка, а получит поддержку, необходимую ей для воспитания собственного сына или дочери.
