За последние пару лет Джордан Пил зарекомендовал себя как один из самых свежих кинематографистов в жанре ужасов. Он проложил путь к новой волне социальных триллеров с картины “Прочь” и продолжил с фильмом “Мы”, более прямолинейным и страшным кино, что, несомненно, для индустрии огромный плюс.
Зрители боятся, критики в восторге, прибыль капает. Пил уже сегодня чувствует, какое место занял в индустрии с громким приемом своей последней работы, и после просмотра этого фильма многие зададутся вопросом: не создал ли его режиссер в качестве предупреждения для себя, чтобы не заразиться “звездной болезнью”?
Начало
Уилсоны, супружеская пара с двумя детьми, перебираются в уютное местечко, чтобы провести выходные, но фактически оказывается втянутой в эпицентр заговора. Отец семейства Гейб, этакий большой плюшевый медвежонок, переживает из-за присутствия рядом друзей семьи, Тайлеров. Они – белые, у них лучше автомобиль, как и более оборудованный для отдыха дом. Гейб, к большому огорчению своей жены Аделаиды (Лупита Нионго), хочет пойти на пляж, чтобы потусоваться с Джошем Тайлером. Аделаида хочет остаться дома и заняться чтением, но ей приходится “тягаться” с Китти Тайлер, которая не прочь пропустить стаканчик.
Развитие
Не кажется вам, что ничего интересно в этом сюжете нет? Правильно. Пока что нет. Но поверьте, очень скоро “Мы” “тряхнут” вас так сильно, что вы сами поспешите включить эту картину в список лучших ужастиков. Зритель уже начинает замечать странную нервозность Аделаиды, вызванную чем-то большим, чем семейным соперничеством с постоянно ссорящимися Тайлерами.
В один прекрасный вечер Уилсоны встречают в своем саду непрошенных гостей – семью из четырех человек, являющимися для наших героев собственным “извращенным” отражением: муж, жена и дети, одетые в красные комбинезоны. Каждый из них оснащен острыми ножницами, которые оказываются очень полезны, чтобы нанести удар людям и отрезать головы кроликам.
Кто из нас “другие”?
Оказывается, в этом загадочном местечке у всех, включая Тайлеров, есть двойники в красной одежде, называющие себя тенями. Тени живут под землей, привязанные к прихотям своих веселящихся “оригиналов”. Они – часть невидимого и неподтвержденного наукой класса живых существ, и никто из них не способен говорить, кроме Красной (двойник матери), которая общается со скрипучей пустотой, с “прожеванными” голосовыми связками. Когда Аделаида наслаждается вкусным ужином, тень вынуждена обедать сырым кроликом. Когда Аделаида выходит замуж и рожает детей, то же делает и Красная. Тени – это грубые копии людей, испытывающие боль, пытки и безумие от всего, что доставляет им удовольствие.
Почему авторы выделяют среди остальных Красную? Этому есть оправдание. Когда-то в детстве Аделаида уже была в этом местечке и, попав в парк развлечений, в зеркальном лабиринте встретила точную копию себя. Напуганная, она поспешила забыть об этом. Вот почему сейчас, оказавшись в городке снова, она ощущает себя не в свое тарелке и предпочитает не выходить из дома.
Обычные “приемы” фильмов ужасов
Больные от своей судьбы, тени появляются, чтобы исполнить массивный, пропитанный кровью ритуал. Потому “Мы” заданы в сложном для понимания контексте – как нарастающая аллегория, когда мы притворяемся, что тех, чей труд мы используем для нашего счастья, не существует. Пил создал роль, которая является достойной демонстрацией таланта Нионго. В картине она – незабываемая двуликая королева, пришедшая о чем-то предупредить. Она воспроизводит движения Красной такими же точными и жуткими. Это виртуозное выступление Лупиты и одновременно злобное веселье.
Нет расовой подоплеке
Постановщик явно сделал акцент на то, что “Мы” не являют собой фильм о расе, и все же снимает нечто, что кажется трансцендентно-превосходящим, как из-за “черноты” его актерского состава, так и из-за стремления доработать жанр, обычно определяемый кровью, монстрами, дешевыми страхами.
В “Мы”, как и в предшествующем фильме “Прочь”, Пил опирается на традиции “черного” ужаса в качестве социального посыла и толчка против стереотипов “белых”, берущих начало еще со времен “Ночи живых мертвецов”. Тогда главный герой, действительно герой по сюжету, до конца картины ведет белых к спасению от вурдалаков, которые хотят вкусить живой плоти, но который в конечном итоге получает выстрел от белых спасателей, решивших, что он враг.
Непристойно сконструированное изложение
Сравнивая ужастик с таким образцом, как “Пила”, у последней есть талант к созданию образов, которые привлекут ваш разум, поскольку они действительно ужасают. У “Пилы” есть действенная способность создавать необходимое напряжение, пока оно не достигнет ужасного кульминационного момента. И к сожалению, “Мы” в этом контексте имеют менее удачный опыт.
Чем больше говорить о сюжете фильма, тем меньше в нем смысла. Есть более чем несколько идей в “рукаве”, которые не выходят за уровень поверхности. Концепция фильма “двойники, пойманные в ловушку в тысячах подземных пространств, а затем вышедшие на землю и сеющие хаос”, не совсем удачно реализована, даже несмотря на то, что кинопроизводство картины в целом вполне действенно.
Когда “Мы” все глубже погружаются в свою специфику и изложение того, как действуют одетые в красный цвет, владеющие ножницами двойники, потенциально мощная метафора фильма становится все более размытой. Основная метафора, по-видимому, заключается в том, что основа общества – если не всей страны – неустойчивая и очень гнилая, потому что залита кровью.
Вряд ли титульное местоимение “Мы” относится только к двойникам. Здесь явно прослеживается отсыл к США, стране-производителю данной картины. Когда основная семья оказываются заложниками своих злобных теней, они с трепетом спрашивают, кто они, на что главная женская героиня (здесь – великолепно пугающее выступление Нионго) отвечает своим хриплым, почти демоническим голосом: “Мы американцы”.
Почти идеально
К сожалению, на этом социальный отсыл заканчивается. Оттуда “Мы” фокусируются больше на своей прямой сюжетной линии, которая не совсем удачно складывается. Логистические вопросы “Как, что, почему?” становятся все явственнее, несмотря на то, что фильм изо всех сил объясняет и пытается объяснить. Изначальный ужас того, что тени преследуют и убивают своих “оригиналов”, практически сходит на нет, когда незаконченный заговор, будучи ключевой идеей картины, не выдерживает критики.
Многие картины хоррора, этого не простого жанра, дают зрителю объяснения, когда двусмысленность точна. Часто это происходит из-за того, что фильм не смог что-то передать. К сожалению, “Мы” в этом списке. Тем не менее, в нем много радостей, особенно очаровательная семейная динамика в первой половине. В целом это очень хороший фильм с прекрасно заданной идеей, но “сборка” фильма получилась на скорую руку.
Как не стать себе врагом
В контексте истории ужасов, в которой многие предшествующие фильмы использовали монстров в качестве замены для чернокожих, успех Пила ощущается как многослойный триумф. Многие фильмы прежней эпохи были забракованы за то, что были слишком амбициозными, когда потребность в крови служила метафорой для наркомании.
Живя и творя в современной эпохе, Пил получает признание, прокладывая собственный путь с помощью римейков “Сумеречной зоны” и “Кэндимэна”. На премьере режиссер неоднократно повторял, что мы остаемся нашими худшими врагами. Возможно, в этой картине Пил также думал и о том, как ими не стать.
