Иосифа Давыдовича называли патриархом российской эстрады. Действительно, для нашей страны Кобзон был певцом исторического значения. За 80 лет жизни ему удалось увидеть всех вождей, управлявших Россией.
Мы решили рассказать вам некоторые эпизоды и истории из жизни талантливого певца, обратившись к первоисточнику - к тому, как они были рассказаны самим Кобзоном в его мемуарах "Как перед Богом" и "Я сам себе судья".
Чемпион по боксу
Иосиф Давыдович родился в сентябре 1937 года в Донецкой области в городе Часов Яр в еврейской семье. С началом войны главу семейства призвали на службу. Тогда семья уже жила во Львове. В 1943 году во время боевых действий отца Иосифа контузило, и он долгое время провел в госпитале. Ранение не позволило воевать дальше, и мужчину демобилизовали. Вот только к семье Давыд Кунович не вернулся, поскольку встретил другую женщину и ушел жить к ней.
Через год, как от Иды Исаевны ушел муж, она приняла решение переехать с детьми в Краматорск. Именно здесь Иосиф Давыдович пошел в школу. В 39 лет мать вышла замуж, родила двоих детей, и семья переехала в Днепропетровск. В этом городе Кобзон на все пятерки окончил школу, а потом поступил в горный техникум, где учился в основном на четверки. За хорошие отметки он получал неплохую для того времени стипендию в 180 рублей.
Кроме учебы Иосифа Давыдовича интересовал бокс. Он стал посещать тренировки и добился в этом спорте заметных результатов. Сначала он стал чемпионом города среди юношей, а потом завоевал титул чемпиона Украины по боксу.
Карьеру в спорте прервал бой, во время которого противник отправил его в нокаут. Кобзон долгое время не мог прийти в себя и решил завязать с боксом и посвятить себя творчеству.
"На Сталина не смотри"
С "вождем всех народов" он встретился дважды и оба раза был на сцене. Впервые это произошло во время поездки в Москву на ВДНХ СССР в 1946 году. Кобзон должен был выступать с песней Матвея Блантера "Летят перелетные птицы". Вот как вспоминал тот концерт Иосиф Давыдович:
И вот режиссер собрал нас всех там и сказал: «Сейчас начнем репетировать. Учтите: на концерте — строжайшая дисциплина, выпускать вас будут из комнаты только за один номер до выхода на сцену». И мы все знали, что Иосиф Виссарионович Сталин может оказаться в зале. Нас предупредили: если вождь будет присутствовать, то любопытствовать и разглядывать его не надо. Мне так и сказали: «На Сталина не смотри». Но это все равно что верующему приказать «не крестись», когда перед тобой храм или священник. Возможности присмотреться, однако, у меня не было: только спел песню «Летят перелетные птицы» — и за кулисы, а там мне сразу велели: марш в комнату!
Вторая встреча состоялась в 1948 году, и вновь песня Блантера, только другая - "Пшеница золотая". В этот раз певец Сталина разглядел и запомнил, что он сидел справа, если смотреть со сцены.
Я пел, и Сталин слушал меня. Я не смог долго смотреть на него, хотя очень хотелось. Помню, успел разглядеть, что был он в сером кителе. Я спел и поклонился, как, видел, кланяются в кино любимому царю. И поклонился уважаемой публике.
Встреча с космонавтами
Гагарина Иосиф Давыдович увидел на приеме в честь его возвращения из космоса. В тот день, 14 апреля 1961 года, вместе с Виктором Кохно Кобзон спел любимую песню Юрия Алексеевича "Мальчишки, мальчишки". В этот же вечер на "Голубом огоньке" состоялось и знакомство с Гагариным. Но тогда еще дружбы с космонавтом не случилось.
Не забуду, как встречали Новый год на квартире у Юры Гагарина в Чкаловском. Он только вернулся из Латинской Америки и разыгрывал всех заморскими штучками, например, исчезающими чернилами или взрывающимися сигаретами. В общем, хулиганили мы нормально. Душу отводили так, что никто себя не чувствовал одиноким.
Более близкие отношения с Юрием Алексеевичем сложились в августе, когда состоялся полет Титова. Звездного городка в то время еще не было, и все они жили в Чкаловском. Кобзон приезжал в гости к ним, а они к нему. Так дружба и крепла.
Горбачев и Синатра
В 1988 году Иосиф Давыдович стал народным депутатом от профсоюзов. Новая должность позволяла часто и порой очень интересно беседовать не только с Горбачевым, но и с его супругой. В то время Кобзон много ездил в Америку, и в один из таких приездов к нему обратился агент Фрэнка Синатры. Импресарио сказал, что перед завершением своей карьеры певец хотел бы приехать с концертом в Советский Союз, но сделать это можно только по приглашению первого лица государства.
Иосиф Давыдович обратился к Михаилу Сергеевичу и уговорил направить такое приглашение. Далее события развивались следующим образом. Импресарио выдвинул ряд условий: красная дорожка от трапа самолета, всего один концерт на Красной площади и обязательно в первом ряду Михаил Сергеевич с Раисой Максимовной.
Выслушав все требования, Кобзон согласился их выполнить и переслал приглашение Фрэнку через МИД. При следующем звонке импресарио ответил, что этого недостаточно. Видите ли, у Синатры дома есть зал, где хранятся все приглашения, которые поступали ему от королей, президентов и других высокопоставленных лиц. Все они были написаны от руки, а письмо от руководителя СССР напечатанное. Поэтому нужно, чтобы Михаил Сергеевич переписал приглашение вручную. Иосифу Давыдовичу стало настолько обидно за державу, что он не сдержался:
Да пошел бы твой гастролер… Мы и сами поем неплохо...
Когда при очередной встрече Горбачев спросил меня: «Ну, где твой Синатра?» — я говорю: «Михаил Сергеевич, даже не хочу рассказывать. Он, конечно, как артист — гениальный, но… как человек — говно!
Воспоминания коллег
Марк Захаров впервые увидел Кобзона в театре "Эрмитаж". Певец вышел на сцену, и вдруг отказал микрофон. Несмотря на это, артист не растерялся, а продолжил петь без музыки, наполнив своей энергетикой весь зал. Режиссер сравнивал Иосифа Давыдовича с Соломоном Михоэлсом:
Я ему говорил об этом, и ему это очень нравилось. За Иосифом Давыдовичем, как за Михоэлсом, была такая мощь! И вместе с тем это был удивительной гибкости человек. Когда он записывал песни для фильма «Семнадцать мгновений весны», режиссер Татьяна Лиознова его долго мучила — казалось, никогда не получится так, как она хочет. Но он все-таки сумел найти необходимую интонацию, которая запомнилась людям, стала достоянием нашей культуры вместе с этим бессмертным фильмом.
Лев Лещенко, который провел с Кобзоном на сцене почти 50 лет, отметил, что певец всегда был и останется личностью с большой буквы. В нем все слилось воедино - жажда творчества, неравнодушие к жизни и проблемам простых людей.
Народный артист России Олег Газманов в своей прощальной речи сказал, что Иосиф Кобзон никогда не плыл по течению, во всем был принципиальным и умел обозначить свою позицию.
То, что Кобзон был человеком слова, подтвердила и продюсер Ксения Рубцова. Она рассказала, что после смерти Людмилы Зыкиной именно он сделал так, чтобы артистка покоилась на Новодевичьем кладбище. Узнав, что певицу распорядились похоронить на Троекуровском, лично пошел к Лужкову и несколько часов провел в приемной мэра. Вопрос решился только в 11 вечера, и его Люка (так он называл Людмилу Зыкину) была похоронена на Новодевичьем кладбище.
