Когда корабль Нью-Харлем потерпел крушение в 1647 году, он фактически стал катализатором создания Кейптауна, второго по величине города ЮАР. Теперь археологи находятся на грани обнаружения этого потерянного корабля, который навсегда изменил историю.
Неспокойное место
Находка принадлежит доктору Бруно Верцу. Он провел с собой журналистов через густо усеянные колючими кустами дюны к береговой линии Столовой бухты. Когда туристы сделали селфи перед безошибочно узнаваемым фоном Столовой горы и кайт-серферы пронеслись мимо них в направлении пляжа Blouberg, Верц указал им на неспокойное место примерно в 60 метрах от берега.
“Я на 95 % уверен, что обломки там, - сказал он. - А это значит, что лагерь выживших погребен песками где-то в дюнах позади нас.”
62 человека изменили ход истории
25 марта 1647 года – за пять лет до того , как голландская Ост-Индская компания основала поселение Кейптаун к северу от мыса Доброй Надежды, - "Нью-Харлем" застрял на мелководье Столовой бухты. К счастью, никто не погиб, и большая часть драгоценного груза, который корабль должен был доставить в Нидерланды (через Южную Африку) из Азии, была спасена. Вскоре после инцидента 58 членов экипажа были доставлены обратно в Нидерланды другими кораблями флота. Но оставшиеся 62 человека были оставлены присматривать за ценными специями, перцем, тканями и фарфором до тех пор, пока крупный голландский флот не сможет доставить их вместе с грузом домой.
Если бы они не остались, сказал Джеральд Груневальд с исторического факультета Йоханнесбургского университета, “история колониальной Южной Африки могла бы обернуться совсем по-другому”.
Голландские и другие европейские корабли останавливались в Столовой бухте и заливе Салданья с 1590-х годов, чтобы загрузить питьевую воду и другие необходимые продукты. Опыт выживших с "Нью-Харлема" был тем "катализатором", который определял, какая из держав первой осядет в регионе и где именно они будут оседать. Для голландцев это был Кейптаун. После 1652 года, по словам Груневальда, “англичане стали больше концентрироваться на Святой Елене как промежуточной станции. Французы продолжали время от времени заходить в бухту Салданья, но также имели свою собственную колонию в Реюньоне.”
Верцу повезло
Верц, который начал свою карьеру в качестве морского археолога в Нидерландах, переехал в Южную Африку в 1988 году, чтобы занять должность лектора в Университете Кейптауна. Через несколько недель после прибытия ему позвонил один из местных жителей и сообщил, что, по его мнению, он нашел останки "Нью-Харлема".
Верц приехал в Южную Африку в надежде обнаружить останки многих кораблей, потерпевших крушение у мыса Доброй Надежды. "Харлем" – корабль, с которого все началось, - был первым в его списке. Это была тайна, которую многие серьезные историки хотели решить на протяжении многих лет, и все предыдущие попытки найти обломки корабля не увенчались успехом.
В ходе своих поисков он нашел целый пакет документов, в том числе дневник младшего купца корабля Леендерта Янса, который был одним из 62 человек, оставшихся в Кейптауне после крушения. В дневнике Янс подробно описал тот год, который они провели на мысе, включая несколько очень полезных сведений о точном местонахождении затонувшего судна.
Для окончательного подтверждения теории нужно финансирование
По словам Верца, находка корабля “сделает один из самых важных фрагментов южноафриканской истории XVII века раскрытым". К 2015 году проект стал гораздо больше, чем просто хобби, и ученый собрал папки с информацией о крушении. В дневнике Янса упоминалось, что корабль затонул ровно в 1,5 мили от того места, где Ван Рибик со временем построит свой форт. В то время как те, кто искал "Нью-Харлем" до него, предполагали, что эта цифра была в английских милях, Верц знал, что голландская миля была почти в пять раз длиннее английской мили.
Раскрытие последней из тайн "Нью-Харлема" потребует возведения временной плотины и слива всей воды из этого района. Это будет сделано, как только он получит финансирование для этой заключительной фазы проекта. Верц сказал: “окончательным доказательством будет обнаружение 19 железных пушек и четырех железных якорей, которые были оставлены в трюме”.
Верц надеется, что на месте кораблекрушения возведут какой-либо памятник, и говорит, что находки с корабля заслуживают создания музейной экспозиции.
