Новое исследование показывает, что сразу после рождения у ребенка не сформирована структура мозга, которая отвечает за связь эмоций с окружающими ребенка образами и звуками.
Исследователи, изучающие снимки мозга младенцев, выяснили, что та часть головного мозга, которая определяет эмоции, функционально еще не связана с теми областями, которые занимаются обработкой зрительных или слуховых стимулов. Во взрослом возрасте подобная функция мозга позволяет нам испытывать страх, когда мы видим медведя в лесу, или любовь, когда мы видим лицо члена семьи.
Мозг новорожденных не готов обрабатывать эмоции с самого рождения
«Новорожденным необходимо по меньшей мере несколько месяцев для того, чтобы научиться связывать то, что они видят, с конкретными эмоциями», - рассказала Зейнеп Сайгин, которая является одним из основных преподавателей Программы штата Огайо по хроническим травмам мозга.
«Это открытие немного нас озадачило. Раньше мы считали, что эти связи становятся осознанными с самого рождения, - сказала Сайгин, доцент кафедры психологии Университета в Огайо и соавтор проведенного исследования. – Результаты этого исследования указывают на то, что младенцы могут определять эмоции окружающих их людей лишь на самом базовом уровне».
Суть проводимого исследования
Сайгин проводила исследование совместно с Хизер Хансен и Джин Ли, аспирантами факультета психологии штата Огайо. Их результаты были опубликованы в журнале PLOS ONE.
Исследователи проанализировали фМРТ-сканирования мозга 40 новорожденных младше недели, которые участвовали в проекте «Развитие человеческого коннектома (анализ нейронных данных)». Они сравнили их с аналогичными снимками 40 взрослых, которые участвовали в отдельном проекте Human Connectome Project ("Проект человеческого коннектома").
Они искали связи между миндалевидным телом, частью мозга, участвующей в переживании эмоций, и затылочно-височной (или зрительной) корой, которая в первую очередь участвует в обработке стимулов из того, что мы видим.
«Миндалевидное тело маркирует визуальные стимулы эмоциональной ценностью, - сказала Сайгин. - Например, опасно ли то, что я вижу? Стоит ли мне бояться? Подойти к нему или избежать?»
«Взрослые» эмоции
По словам Сайгин, у взрослых существует особая форма функциональной связи между двумя частями мозга. Миндалевидное тело имеет более сильную связь с высокоуровневыми сенсорными областями зрительной коры - частью, которая обрабатывает лица, тела и объекты. Это типы раздражителей, которые могут вызвать эмоциональную реакцию.
Миндалевидное тело у взрослых не так сильно связано с первичными сенсорными областями зрительной коры, которые участвуют в обнаружении углов, линий, краев и света, вещей, которые имеют менее эмоциональное содержание.
Более того, у взрослых наблюдается аналогичная картина и в слуховых областях. Их миндалевидное тело имеет более сильную связь со слуховыми областями высокого уровня, такими как обработка речи, и более слабую связь с первичными слуховыми областями, такими как обнаружение частотной информации.
Взросление помогает эмоциям раскрыться
Это исследование показало, что новорожденные, в отличие от взрослых, имеют схожие типы связей между миндалевидным телом и всеми частями зрительной и слуховой коры, при этом между ними не так много различий.
Другие исследования показывают, что более взрослые связи присутствуют у младенцев в течение нескольких месяцев после рождения. «Мы считаем, что детям нужно больше визуального опыта и созревания, чтобы они могли придавать эмоциональную ценность визуальным стимулам», - сказала Зейнеп.
Лаборатория Сайгин в штате Огайо в настоящее время изучает младенцев от рождения до трех лет, чтобы узнать больше о том, как и когда маленькие дети развивают способность связывать то, что они видят, с соответствующими эмоциями.
Исследование имеет важное клиническое значение, поскольку миндалевидное тело играет роль в различных расстройствах, которые начинаются в раннем возрасте, включая аутизм и тревогу.
«Очень важно полностью понять, как миндалевидное тело соединяется с остальной частью мозга на раннем этапе развития, - поделилась Зейнеп. - Узнав о ходе его развития, мы должны быть в состоянии сказать, что типично, а что может пойти не так. Это может привести нас к новым диагностическим и лечебным протоколам».
