Почему фильм «Андалузский пес» вызвал у зрителя эстетический шок?

Ярчайший пример сюрреалистского кинематографа - фильм «Андалузский пес» - просто "взрывает мозг" при просмотре. Кажется, что это вызов не только личностному восприятию, но и всей логике, строго определяющей наше человеческое сознание. Может быть, рядовой зритель, такой же, как и автор данной публикации, в силу ограниченного восприятия или общепринятых интеллектуальных клише, которые сформированы в обществе, культуре, не в силах оценить весь авторский посыл, замысел. Но то, что смотреть данную картину стоит, это однозначно. Лично мой разум, связанный ограниченными рамками имеющегося незначительного жизненного опыта, во время просмотра постоянно твердил, скорей вопил: «Что за бред!?». А подсознание, жадно внимая скрытому смыслу, шептало: «Восхитительно!».

Во время просмотра кинокартины «Андалузский пес» оторваться от происходящего на экране невозможно. Даже знаменитый начальный эпизод – разрезание глаза, во время которого женское лицо перевоплощается в собачью морду, не пугает, не вызывает отвращения и желания немедленно прекратить просмотр. Смотря фильм далее, я не могла уловить хоть слабую логическую цепочку, связывающую происходящее воедино. И тогда, вспомнив про сновиденческий характер образов киноленты, я достала «Сонник».

Фильм без сюжетной линии

В данном короткометражном фильме сюжетной линии в привычном для нас понимании нет, хотя ведь что-то, отдаленно напоминающее сценарий, было у Луиса Бунюэля и Сальвадора Дали. «Андалузский пес» - чистой воды сюрреализм, в котором каждый зритель может найти или додумать что-то свое. После просмотра трактовки некоторых символичных образов «Сонником» для меня эта картина - о человеческих грехах: похоти, мести, гордыни, безразличии. И о безумии! Не могу сказать, что фильм «Андалузский пес» - есть безумие, но он точно о безумстве. Эпатажные создатели – соответствующая картина – шок у широкой зрительской аудитории. В фильме бессознательное сознательно превращено в основную сферу художественного исследования. Пересказывать нет смысла, да и не получится. Единственное, что могу утверждать, что если первую часть киноленты еще можно как-то связать, то вторую часть можно только наблюдать, связать в единое целое происходящее на экране просто нереально. Вот тут и вспоминаешь Бунюэля,  который одинаково презрительно относился и к тем, кого возмущало его творение, и  и к тем, кого оно безумно восхищало.

Революционное обновление сознания

В любом случае каждый образ, возникающий в киноленте, вызывает всплеск подсознания, а вместо привычной логики их соединяет между собой взаимосцепление, где в любой следующий момент каждый показанный элемент может быть заменен его же аналогом. Такая себе цепочка подмен: муравьи - кровь, смерть - эротика. В результате «Андалузский пес», уникальный эксперимент молодых испанцев, до сих пор считается не только самым радикальным опытом, но и одним из самых утопических, четко сориентированных на обновление сознания, в том числе и кинематографического, фильмом. И пусть он большинству зрителей остается непонятным, так оно и должно быть: сюрреализм же, никак не иначе.