Имажинизм и имажинисты - это литературно-художественное течение. Поэты-имажинисты
Одно из литературно-художественных течений первых лет после Октябрьской революции 1917 года отмежевалось от футуризма и стало называться имажинизмом - от французского слова image, что означает "образ". Самые знаменитые имажинисты - это Сергей Есенин, Анатолий Мариенгоф, Вадим Шершеневич, Рюрик Ивнев.
Происхождение
Термин заимствован у имажистов - была такая авангардистская английская поэтическая школа. Русские читатели впервые увидели это слово в статье, которую З. Венгерова опубликовала в 1915 году. Автор рассказывала о Эзре Паунд и Уиндеме Льюисе - лондонских поэтах-имажистах, которые пытались сосредоточиться на тех образах, которые составила сама первозданная стихия поэзии. Русские имажинисты ничего похожего на стихи имажистов не писали, преемниками их не собирались быть изначально, заимствован был только термин.
Это была самая последняя поэтическая школа из тех, которые сколько-нибудь нашумели в первой половине двадцатого века. Несмотря на то что организовались поэты-имажинисты через два года после революции, ничего революционного они в поэзию не принесли. Хотя считали, что у них свой путь. Русские имажинисты - это небольшая группа поэтов, отошедших от футуризма, причём некоторые продолжали писать в прежней направленности. Все поэты были абсолютно разноплановы, задекларированных принципов стихосложения никто из них не придерживался. Первый поэтический вечер имажинистов прошёл 29 января 1919 года в помещении Всероссийского союза поэтов.
Декларация и состав
На следующий день, 30 января, имажинисты опубликовали свою первую Декларацию с творческими принципами, подписанную Есениным, Ивневым, Мариенгофом и Шершеневичем, а также художниками Эрдманом и Якуловым. Исследователи и литературоведы до сих пор не определились, нужно ли поместить имажинизм в ряд с акмеизмом, символизмом и футуризмом. Безусловно, это интересное явление на ниве литературного творчества, но рассматривать его нужно скорее как один из этапов развития постсимволизма, поскольку однозначно новой нагрузки для теории литературы это течение дать не смогло. По идее, имажинисты - это эпигоны футуристов, поскольку ни одного нового пути для развития поэзии ими открыто не было.
Страна в течение всего пред- и постреволюционного периода переживала творческий бум, в том числе и теоретический. Велись поиски рациональных и научных методов, плюсуя ремесло и мастерство, чтобы генерировать новую поэтическую систему. Имажинизм - это одна из таких попыток, и она, безусловно, жизнеспособна, как и любое течение, которое способно повлиять на развитие поэтического языка. Теоретики имажинизма провозгласили образность основным принципом поэзии. Не слово-символ, которое имеет бесконечное число значений, как у символистов, не слово-звук, как у кубофутуристов, не слово-название, как проповедовал акмеизм, а слово-метафора, причём с единственным определённым значением. Имажинизм в литературе - это образ и только образ, единственное орудие на производстве у настоящего мастера искусства.
Какой имажинисты видели образность
Поэты-имажинисты назвали образ нафталином, пересыпающим произведение, спасая его от времени, которое они отождествили с молью. Они считали, что поэтическая строка словно бронью покрывается от наличия образа, и словно панцирем защищена вся картина стихотворения. Для театрального действия стиха образ - крепостная артиллерия.
Относительно содержания художественного произведения имажинисты 20 века слегка ошиблись, впоследствии Мариенгоф поправил сказанное в Декларации абсолютно противоположным утверждением. А сначала было заявлено, что содержание - бессмысленная глупость. Развитие языка они видели только посредством метафоры. Конечно же, в этих приёмах не было нового: образность - прерогатива символизма, а использовали эти принципы и футуристы. Подчинение формы и содержания образу - это было ново, но довольно-таки глупо.
Преодоление футуризма
Развитие русской поэзии двух первых десятилетий двадцатого века можно охарактеризовать как непримиримую борьбу и бесконечное соперничество каждого литературного направления с остальными. Как футуристы и акмеисты с криками рождались из символизма, так и имажинизм в литературе - это преодоление футуризма.
Хотя и странно это так же, как убийство ближайшего родственника: футуризму пожелать футурьей смерти, написать некролог о том, что скончался десятилетний горластый парень (1909-1919) - издох футуризм... "Добрый" имажинизм, родного брата не пожалел.
Вадим Шершеневич
Идейным лидером и главным организатором имажинисты Серебряного века единогласно признавали Вадима Шершеневича. Он был и теоретиком нового течения, и его пропагандистом. То, что он начинал (да и продолжал) как футурист, не помешало ему стать яростным критиком и ниспровергателем собственной поэтической колыбели.
Причины наверняка были не столько политические, сколько личные, поскольку Шершеневич выражался однозначно, что, принимая футуризм, никак не принимает футуристов. Однако его дальнейшие поэтические и теоретические эксперименты подтверждают кровную связь с идеями Маринетти и творчеством Хлебникова с Маяковским. При таких обстоятельствах трудно верить утверждениям, что имажинисты - это совсем другие поэты.
Анатолий Мариенгоф
Тоже весьма активный член группы имажинистов, Мариенгоф теоретически был более консервативен, хотя и отличался эстетическим нигилизмом, превосходившим довольно часто все авангардные опыты футуристического Шершеневича. Мариенгоф - довольно неоднозначная фигура. Исследователи имажинизма то определяют его в последователи Есенина, учитывая факт их близких дружеских отношений, то противопоставляют Есенину, объединяя с Шершеневичем.
Будучи таким же теоретиком имажинизма, как и Шершеневич, Мариенгоф образу как таковому не уделяет столь огромного внимания, более того, он сосредоточен на содержании. Искусство он обозначает формой, а содержание - наполнением этой формы, и целое будет прекрасным только в одном случае: когда прекрасна каждая из этих частей.
Рюрик Ивнев
Что-то общее должно было объединять абсолютно разных и не похожих друг на друга поэтов. Что это было - исследователи так и не могут внятно объяснить. Дело в том, что эстетические позиции и вся творческая деятельность отдельного имажиниста имели не столь важное значение для соратников, сколько дружеские привязанности, чисто бытовое общение и внелитературные связи.
Так и Рюрика Ивнева русские имажинисты считали абсолютно своим, хотя даже Брюсов отметил, что Ивнев не только не имажинист, он вообще на полпути от акмеизма к футуризму. Но всё это не значит, что у Рюрика Ивнева стихи нехороши. Напротив - хороши, и очень.
Сергей Есенин - имажинист
Очень сильное влияние на теорию имажинизма оказали теоретические изыскания и всё поэтическое творчество Есенина, который являлся стержнем этого объединения поэтов. Ещё до создания группы он написал трактат "Ключи Марии" с размышлениями о сути творчества и словесного искусства. Органическая фигуральность языка - так он назвал образность - должна опираться на фольклор и национальную стихию, считал Есенин. Народная мифология и её параллель относительно природы и человека всегда были основой поэтического мироощущения поэта.
Это совсем не состыковывается с принципами имажинизма, но в ряды эти Есенин всё-таки вступил и подписался под Декларацией, то есть под мировоззренческими постулатами Мариенгофа и Шершеневича. Вспомним, что первый духовно тяготел к футуризму, а второй был выходцем из футуристических кругов. Их безусловно раздражал есенинский "национализм", однако они мудро пользовались громким именем истинно русского певца и несли его знаменем перед набирающим силу движением. Надо признать, что долго это делать они не смогли. Есенин - имажинист только по названию - отошёл от группы, назвав их деятельность кривлянием, а ёрничество - недостаточностью чувства родины.
Деятельность
Стихи имажинистов публиковались много и практически непрерывно. Этому способствовало то, что им принадлежали несколько издательств, знаменитое кафе "Стойло Пегаса" и собственный журнал. Эксплуатируя скандалы как путь к успеху, как когда-то футуристы, они и в этом не преуспели. Проходили диспуты, где имажинисты пробовали бузить, однако всё это было и наигранно, и вторично. Не хватило таланта. Хотя были акции если не забавные, то уголовные: то стены Страстного монастыря распишут богохульственными словами, то Тверскую улицу переименуют в Есенинскую, сменив таблички, то государство от искусства отделят...
Но издательское дело шло замечательно. Несколько постоянных издательств, два книжных магазина, а также кинотеатр принадлежали верхушке имажинистов. Они издавали столько книг, что современники изумлялись, откуда имажинисты берут столько бумаги. Даже недоразумения случались. Шершеневич в 1920 году издал книгу стихов "Лошадь как лошадь". Название и подвело: весь тираж ушёл на склад Наркомзема, чтобы распространить книгу про лошадей среди крестьянства. Факт был настолько вопиющ, что даже Ленину доложили.
Разногласия и распад
В компании столь разных по форме, принадлежности и качеству поэтов неминуемо случаются творческие разногласия. Сначала группа делится на два крыла - в левом оказались Мариенгоф, Шершеневич и Эрдман, а в правом - Есенин, Кусиков, Ивнев, Ройзман, Грузинов. Взгляды на содержание и форму поэзии, а также на её задачи - и задачи образа в том числе, - оказались диаметрально противоположными. А в 1924 году Есенин открытым письмом в газете объявил группу имажинистов более не существующей.
Остальные имажинисты такого шага никак не ожидали, пытались опровергнуть слова поэта-провидца, но всё случилось так, как он предрёк. Журнал закрылся, издаваться с учреждением Главлита стало уже почти невозможно, "Стойло Пегаса" тоже реанимировать не удалось. Без Есенина имажинизм действительно существовать перестал. "Моль времени" всё-таки почикала почти всё, что сочинили имажинисты, вместе с "нафталином образов". Ни одна формальная поэтическая школа выжить не может - корней под ней нет. "Националист" Есенин хорошо это понимал.