Уэсуги Кэнсин – дракон из Этиго

Япония – удивительная страна, и это не могло не сказаться на ее исторических личностях. Ярким примером тому может служить Уэсуги Кэнсин. Он, ставший героем и великим полководцем, поражает современных ученных не только своим талантом стратега, но и тем, что даже после смерти в силах создать интригу. Она заключается в том, что доподлинно неизвестно, Уэсуги Кэнсин был женщиной или все же мужчиной. Как бы там ни было, его жизнь оставила ощутимый след в японской истории.

От младшего сына до главы клана

С юных лет Уэсуги Кэнсина не рассматривали в качестве предводителя рода, так как в семье известного воина Нагао Тамэкагэ было еще три старших сына, которые претендовали на эту роль. Уэсуги, а тогда он еще звался Торатие, получал образование в монастыре. В 14 лет его ожидал крутой поворот в судьбе – смерть отца и назначение старшего брата предводителем семьи, что мало устраивало остальных членов клана, так как этому предшествовало убийство всех братьев-соперников. Юный Торатие, чтобы избежать участи двух старших братьев, заручился поддержкой местного феодала и несколько лет вел беспрестанную борьбу с родственником.

В конечном итоге, разбив войска брата, 17-летний наследник самурая возглавил один из самых могущественных кланов в провинции Этиго. Это сыграло большую роль в дальнейшем подчинении себе всей провинции. В это время он начал носить имя Кагэтора.

Как Кагэтора стал Кэнсином

Вскоре после того как клан в Этиго перешел под управление Нагао Кагэтора, в 1551 году его защиты попросил Уэсуги Норимаса, который пострадал от нападения Ходзе Удзиясу. Кагэтора оказался настолько гостеприимным и великодушным хозяином, что Норимаса выявил желание усыновить молодого воина, таким образом подарив ему имя своего рода – Уэсуги. Вместе с именем под его правление перешли земли Канто.

Через восемь лет Уэсуги Кагэтора посетил с визитом Киото для легализации своего имени. Сегун Киото подарил ему также возможность использовать иероглиф из своего имени. Этой большой привилегии удостаивались лишь выдающиеся личности в Японии тех времен. Таким образом, имя героя снова стало звучать иначе: Уэсуги Тэрутора.

Окончательный же вариант имя получило после того как военачальник обратился в монаха. С 1561 года и до момента смерти его звали Уэсуги Кэнсин.

Защита провинции от Такеды Сингэна

Период смуты в Японии характеризовался постоянными нападками одного феодала на другого. Первым противником, с которым столкнулся Кагэтора в качестве наместника провинции Этиго, был Такеда Сингэн, который остановил свое войско на границе вотчины самурая.

Противники оказались достойны друг друга, так как мериться силами на протяжении 1553-1564 годов приходилось пять раз – никто не хотел уступать. Но на фоне враждебности эти двое испытывали и чувства глубокого уважения друг к другу. Несмотря на то что японский полководец находился в состоянии затяжной войны со своим противником, он не раз проявлял благородство по отношению к нему, за что снискал уважение у других неприятелей, таких как самурай Ходзе, который сказал, что после своей смерти доверил бы заботу о своей семье только Уэсуги.

Какие битвы повидали доспехи Уэсуги Кэнсина

Самурай не только был хорошим наместником и хозяином своих земель - он также был великолепным стратегом, что позволило ему значительно расширить свои владения.

В период с 1560 по 1577 год он вел кровопролитные войны с провинциями Эттю и Ното. Большая часть этих территорий покорилась Уэсуги Кэнсину, сложности возникли лишь с главным замком провинции Ното – Нанаодзе. В 1577 году благодаря хитрости врагов он снял осаду замка и поспешил на помощь в родные края, а за это время завоеванные территории вернулись под управление прежних хозяев. Но их триумф не был долгим, так как в том же году осада Нанаодзе была возобновлена и под натиском Кэнсина замок пал, тем самым закрепив могущество самурая на землях Ното.

Смерть дракона из Этиго

Как правило, великие воины даже последний час своей жизни проводят с оружием в руках и на поле боя. Но судьба уготовила Уэсуги Кэнсину другой сценарий. В 1577 году приближенные самурая нашли бесчувственное тело своего предводителя в ненадлежащем для такого момента месте – уборной. Первоначальной версией смерти Уэсуги Кэнсина стало заболевание кишечника, но в дальнейшем, дабы не подрывать авторитет великого военачальника, появилась иная версия, согласно которой он пал жертвой наемных убийц-ниндзя.

Загадка личности самурая из Этиго

Уэсуги Кэнсин оставил не только материальное наследие (талантливый военачальник захватил немало земель), но и большую интригу по поводу своего пола. По сей день идут дискуссии о том, кем был этот самурай: мужчиной или женщиной. Точку в этом вопросе могло бы поставить исследование тела и могилы Кэнсина, но, к сожалению, данные о месте захоронения были утеряны или скрыты представителями клана, чтобы избежать его расформирования.

В пользу того что все великие битвы выигрывала женщина, говорит сразу несколько фактов:

• Некоторые изображения, в том числе и автопортреты, намекают на женственную натуру Уэсуги.
• Полководец всю свою жизнь избегал брачного союза и не завел детей, хотя отношения с представительницами слабого пола у него были теплые и дружественные, но романтическими ни одно знакомство не закончилось.
• Сам Кэнсин отождествлял себя с Бисямонтеном - богом войны и хранителем сокровищ мира. В святилище любимого замка самурая была установлена статуя этому божеству, которое имело явные женские признаки, что и породило некоторые догадки.
• Современные ученые высказывают версию, что болезнь, которая подкосила полководца, была связана с воспалением женских половых органов. В пользу этого говорят также исторические записи того времени, которые отмечают, что каждый месяц Кэнсин страдал от некоего недуга, который проходил через пару дней.
• Литературные предпочтения самурая тоже вызывали сомнения по поводу его пола. По словам современников, его можно было застать за прочтением романа о чувствах и отношениях.

Сейчас уже не столь важно, кем был Уэсуги Кэнсин в эпоху смуты, гораздо важнее его поучительное влияние на потомков. Своим примером он показал, что воин должен обладать не только храбростью и отвагой, но еще и благородством, человеческим достоинством.