Грета Гарбо в своих письмах рассказывала о тайной любви к другой актрисе
Грета Гарбо - скромная и неуловимая икона Золотого Века Голливуда. В своих самых культовых ролях она довела трагедию и меланхолию до совершенства.
Изображения ее волевых героинь принесли актрисе три номинации на «Оскар». Но получила она его, правда, только почетного (за значительные достижения на серебряном экране), в 1954 году.Гарбо очень долго неправильно понимали, как и ее возлюбленную. И даже ее знаменитая фраза «Я хочу быть одна» всегда искаженно цитировалась. На самом деле в 1955 году в журнале Life фраза была такая: «Я только сказала, что хочу быть одна! И это огромная разница».
Любовь всей ее жизни
В возрасте 20 лет Гарбо приехала в США, чтобы начать свою голливудскую карьеру. Ей пришлось перенести операцию по выпрямлению волос и зубов, выщипать брови и потерять 15 килограммов. Главной со-звездой Греты в годы становления был Джон Гилберт. И их экранная химия вызвала бесконечные слухи, которые вознесли обе их карьеры к пьянящим звездным высотам.
В свое время Джон Гилберт был самым любимым ведущим актером Голливуда. Его фильмы регулярно собирали более 700 000 долларов (около 10 миллионов долларов в 2018 году). Именно ему обычно и приписывают обучение Гарбо актерскому мастерству, которое станет частью ее культового репертуара.
Легенда гласит, что для Джона Гилберта это была любовь с первого взгляда, и в течение трех недель после встречи с Гарбо он бесконечное количество раз предлагал ей выйти замуж.
Когда Гилберт добился, наконец, назначения даты, он был опустошен. А в тот день, когда они должны были пожениться, Гарбо не появилась. Этот момент совпал с началом забвения Гилберта. Вскоре он станет просто памятью о безмолвном экране.
Гарбо, напротив, продолжила свой стремительный взлет. Позже она признавалась, что Гилберт был большой любовью ее жизни, и она во многом обязана своим успехом его бдительному глазу. Однако она так и не могла смириться с мыслью о том, что выйдет за кого-то замуж. Гарбо так рассказывала об этом эпизоде своей жизни: «Я боялась, что он будет говорить мне что делать, будет мной командовать. А я всегда хотела быть боссом.»
С этого момента актриса, так и оставшись одна на всю жизнь, культивировала атмосферу тайны, которая стала частью ее непреходящего очарования.
Но не единственная
Гилберт, несомненно, был большой любовью в жизни Гарбо, но, как теперь известно из длительной переписки, которая стала достоянием общественности через несколько лет после ее смерти, он был не единственный.
Начиная с 1924 года, Гарбо в течение шестидесяти лет обменивалась письмами со своей возлюбленной из драматической школы, шведской актрисой Мими Поллак.
В своем первом письме к Поллак Гарбо пишет: «...письмо от вас вызвало бурю тоски внутри меня...». Актриса, чье сценическое имя, как говорят, было придумано Мими, описывает себя как «медленную, усталую, скучную», когда подруга от нее далеко.
В другом письме 1928 года читаем: «Я мечтаю увидеть тебя и узнать, заботишься ли ты все еще о своем старом Холостяке. Я люблю тебя, маленькая Мимоза.» Два года спустя, когда Поллак сделала удивительное заявление о том, что беременна, Гарбо замечает: «Мы не можем помочь нашей природе, так ее создал Бог. Но я всегда думала, что мы с тобой созданы друг для друга.»
Позже, ссылаясь на рождение сына Мими, Гарбо подчеркивала что «невероятно горда быть отцом». С годами их письма становились все более интимными.
Обязательство по контракту
Для золотой эры Голливуда соблюдение приличий было неотъемлемой частью удержания наличных денег в прокате. Поэтому студии владели идеальным мастерством прикрытия, а их звезды по контракту были обязаны поддерживать конкретный образ. А это значит, что если Гарбо действительно имела склонность к другим женщинам, ей нужно было это держать под строгим табу.
Актриса не стыдилась своей сексуальности, но прекрасно знала: незачем рисковать гневом руководителей студии и таким важным мнением представителей общественности.
Невероятная тоска по потерянной любви
Вполне вероятно, что самоизоляция Гарбо имела такое же отношение к ее неприязни к публичности, как и к ее тоске и горю по давно потерянной любви Мими Поллак, о которой нельзя было говорить, и которой нельзя было жить.
В течение жизни об иконе Золотого Века Голливуда ходило много слухов и сплетен, но если после ее смерти и были какие-либо сомнения в ее сексуальности, то эти письма показывают, что даже во время мучительных отношений с Джоном Гилбертом Гарбо глубоко любила и бесконечно тосковала по своей возлюбленной из драматической школы.