«Мы формируем наши здания, а затем наши здания формируют нас», — сказал Уинстон Черчилль в 1943 году, когда он размышлял над ремонтом изуродованной бомбами Палаты Общин. 
Спустя более 70 лет он, несомненно, был бы счастлив узнать, что нейробиологи и психологи нашли достаточно доказательств, чтобы подтвердить его высказывание.
Архитекторы и психологи
Теперь люди знают, например, что здания и города могут оказывать воздействие на настроение и благосостояние людей, а также что особые клетки в области гиппокампа головного мозга человека настроены на восприятие геометрии и расстановки вещей в тех местах, где он обитает. 
Однако архитекторы, которые выполняли свою работу в городах, практически никогда не обращали особого внимания на то, какой потенциальный когнитивный эффект их творения могут оказать на жителей города. Желание создать нечто уникальное обычно сильнее, чем забота о том, как это строение может повлиять на поведение тех людей, которые будут там жить. Пришло время это изменить.
Каков же правильный дизайн?
«На сегодняшний день существует уже большое количество инструкций, которые подкреплены научными доказательствами касательно того, как именно нужно создавать дома, которые будут оказывать максимально позитивное воздействие на людей, — сказала Рут Далтон, изучающая одновременно и архитектуру, и когнитивную науку в университете Нортумбрии в Ньюкасле. — Однако многие архитекторы игнорируют их. Почему?». В прошлом месяце на конференции в Лондоне, посвященной сознательному созданию городов, был рассмотрен вопрос о том, как когнитивные ученые могут сделать их открытия более доступными архитекторам. На конференции собрались архитекторы, дизайнеры, инженеры, нейробиологи и психологи, пути которых часто пересекаются на академическом уровне, но при этом практически никогда они не пересекаются на практике.
Влияние городской среды на человека
Один из спикеров конференции, Элисон Брукс, архитектор, специализирующийся на жилых зданиях и социальном дизайне, рассказала, что основанные на психологических данных идеи могут сильно повлиять на то, как именно будут строиться и оформляться города. «Если бы наука могла помочь дизайнерам оценить важность хорошего дизайна и мастерства, получился бы очень мощный инструмент, который, вполне возможно, смог бы в лучшую сторону изменить качество окружающей среды, которую создают архитекторы и строители», — сказала она. Более тесная связь этих дисциплин могла бы, например, значительно снизить вероятность повторения таких архитектурных кошмаров, как жилой комплекс Pruitt-Igoe, построенный в пятидесятые годы в Сент-Луисе. Он состоял из 33 безликих жилых блоков, спроектированных архитектором Минору Ямасаки, также ответственным за создание Всемирного торгового центра. Этот комплекс быстро приобрел известность за высокий уровень преступности, постоянные бандитские разборки и полную социальную дисфункцию. Критики заявляют, что большие открытые пространства между современными высокоэтажными домами лишают людей чувства обобщенности, особенно тогда, когда начинает расти уровень преступности. В результате этот жилой комплекс был снесен в 1972 году.
Эпоха нейроархитектуры наступила!
Этот жилой комплекс — далеко не единственный пример полного провала архитекторов. Отсутствие понимания психологической стороны архитектуры в модернистских проектах той эпохи приводило к тому, что появлялось жуткое ощущение полной изоляции от более широкой общественности, а неудачно оформленные общественные места создавали в головах у жителей впечатление, словно эти комплексы были построены таким образом, чтобы жители не смогли добиться в них никакого успеха. На сегодняшний день благодаря психологическим исследованиям имеется более четкое понимание того, какой вид городского окружения люди любят и находят стимулирующим. Некоторые из проведенных исследований даже предприняли попытки измерить психологическую реакцию субъектов прямо на месте, используя специальные носимые устройства, такие как браслеты, которые контролировали проводимость кожи (маркер физиологического возбуждения у человека), приложения на смартфонах, которые узнавали у субъектов их эмоциональное состояние и электроэнцефалограммные гарнитуры, которые позволяли контролировать активность мозга при виде того или иного здания.
