Социальное происхождение человека и соотношение интересов социальных групп в общественном развитии
Природное и культурное бытие человека разворачивается только в социальной системе. Последняя представляет собой упорядоченное целое, включающее как отдельных индивидов, так и социальные группы, объединенные различными связями и взаимоотношениями. Принадлежность к такой группе традиционно понималось как социальное происхождение. Кроме того, человек находится в разнообразных общественных, материальных, политических и духовных условиях своего существования, формирования и деятельности, которое принято называть социальной средой.
Социальная система имеет свои специфические законы, по которым она функционирует и развивается. В основе этих законов лежит взаимодействие между индивидами. Бубер предлагал назвать это взаимодействие «я-ты», Макс Вебер считал, что на нем строятся все общественные отношения, Питирим Сорокин и Юджин Хабермас выводили из него теорию коммуникации. Джон Милль полагал, что социальное происхождение тоже играет свою роль в этом взаимодействии, поскольку, как правило, мы имеем дело с действиями и страстями людей, принадлежащих к различным общественным сословиям.
Элементы социальной системы соединены между собой целой сетью стабильных и упорядоченных связей, называемых структурой общества. Она обусловлена разными факторами – это и распределение труда, и социальное происхождение людей, принадлежащих к разным группам и классам и борющимся за свои интересы. Сами социальные группы – это относительно стойкие сообщества людей, имеющих общие интересы, устремления, ценности и нормы поведения и формирующиеся в рамках определенного исторического этапа развития общества. Например, в древней Индии такими группами были варны. Кастовое общество, основанное на подобном разделении, служило образцом Платону, которые воспел его в своих диалогах «Законы» и «О государстве».
Философия государства, в которой впервые прозвучало четкое определение социальных групп, принадлежит Томасу Гоббсу. В своем произведении «Левиафан» он сказал, что общество состоит из определенного количества людей, объединенных общими интересами или делом. Он выделил упорядоченные и неупорядоченные группы, а также объединения, имеющие частный или политический характер.
Великая Французская Революция и ее последствия заставили философов пересмотреть роль таких групп или классов в историческом процессе. Большинство английских историков – современников тех событий – считали революции заговорами и переворотами, нарушающими нормальный ход событий. Гегель же в буквальном смысле слова аплодировал революции, заявив, что она освобождает не конкретного, а абстрактного индивида и помогает формировать гражданское общество.
Этот всеобщий характер исторических событий, воплощенный в категориях государства, народа и определенных установлений настолько увлек европейских историков и философов XIX века, что они вообще стали утрачивать интерес к индивидуальным явлениям. Национальный дух, классовая борьба, национальное или социальное происхождение людей и импульсы взаимоотношений крупных общественных коллективов сделались главной темой философских дискуссий. Особенно острым был вопрос о том, какие именно критерии определяют принадлежность к социальным группам. Если английские экономисты считали такими критериями экономические и политические, то Маркс – отношения собственности на средства производства, Гумплович – биологические и расовые, Кули – семейные и клановые, и так далее.
Современная структура социальной философии тоже включает в себя идею общественных групп и классов, однако, уже в иной интерпретации. Прежде всего, это теории «среднего» и «нового среднего класса» (Кронер, Арон, Майерс), а также «социальной стратификации» (Сорокин). Последняя теория определяет признаки и критерии расслоения общества на группы, такие, как занятость, уровень доходов, образование, психология, верования и так далее.
Однако страты более нестабильны, чем традиционные группы и классы, поскольку они предполагают вертикальную и горизонтальную социальную мобильность как между группами, так и внутри их. Макс Вебер выделил такие важные факторы формирования страт, как общественный престиж и стереотипы, формирующие как нормы поведения, так и внешний вид, а также статус, предполагающий определенные социальные роли.