Взаимосвязь человека и Вселенной, великие тайны мироздания, одухотворенный Космос, иные измерения – все это волнует московского живописца Александра Маранова, картины которого поражают особой философией. Автор, рисующий красоту нездешних миров, говорит со зрителем языком изобразительных образов и делает это очень откровенно.
Мастер, создающий цвето-световую феерию
Талант, погружающий зрителей в мир красоты, родился в 1962 году в Ташкенте. Маранов, с детства обожающий живопись, заканчивает художественное училище имени П. П. Бенькова. Юноша очень много работает, по 18 часов в сутки, занимается самообразованием, экспериментирует с цветом, вникает в тонкости техники художников прошлых эпох. Кроме того, он учится в музыкальной школе по классу аккордеона. Музыка – это составляющая часть всех его произведений, и она всегда звучит на персональных выставках уникального мастера, получившего признание критиков и публики.
В 1992 году Александр Маранов, картины которого без преувеличения можно назвать цвето-световой феерией, переезжает в Москву и начинает работу над циклом под названием «Сияние». А уже через 5 лет проходит первая персональная выставка, вызвавшая ажиотаж. Посетители, проникнувшиеся необычными работами, были покорены. «Не хочется уходить из зала», «Словно умылась чистой водой», «Покой, гармония и тепло», «Трепет души», «Хрустальные картины» – так писали потрясенные зрители в книге отзывов. В произведениях мастера сплелись воедино небесное и земное, духовное и физическое. А исходящий от работ свет, не имеющий видимого источника и буквально обрушивающийся на людей, является их главной особенностью.
Художник-космист
Как признается сам автор, именно после смены места жительства к нему приходит некое знание, которое перевернуло всю его жизнь. Маранов много размышляет о миссии творческого человека. «Мне открылось Сияние. Именно оно спасло меня и погрузило в удивительный мир Красоты», – говорит живописец.
Сам мастер называет себя космистом. Давно открывший для себя мир тонких энергий, он мечтает увести туда своего зрителя. Это внутренний космос. Маранов помогает увидеть Вселенную со звездами и рассказывает, что весь мир состоит из светящихся тел.
Шедевры, позволяющие погрузиться в волшебный мир
Именно цикл «Сияние» художник-космист считает самой важной своей работой. Это не просто картины Александра Маранова, это видения, состоящие из движущегося света. Автор называет их «медитациями», поскольку они создавались в полном уединении под классическую музыку.
Триптих «Сияние» он писал долгих шесть месяцев под музыку Баха, и как прошли эти полгода живописец даже не помнит. Новый цикл называется «Грань». Космист зовет за собой в духовный путь, открывая для людей мир гармонии и радости. Все, что нужно, – отбросить суету и обыденность, подумать о вечном и прекрасном. Ведь душа человека состоит из красоты, а красота для Маранова – это свет, из которого и создан наш мир.
Мистический триптих «Отражение», написанный по восточным мотивам, повествует о взаимодействии двух начал – инь и ян.
Внутреннее зрение
По признанию художника Александра Маранова, картины которого залиты светом, он много читает и под впечатлением от произведений рождаются необыкновенные образы. Так, «Маргарита» и «Колыбельная» появились после размышлений над философской драмой «Фауст». А иногда волшебные полотна мастер видит внутренним зрением. Он выключает свет и под музыку Вивальди, Чайковского, Баха отрешается от всего земного. «Я отдаюсь на волю волн музыки и словно просматриваю законченное будущее полотно. И только затем встаю к холсту», – рассказывает мастер.
Именно под музыку он видит все мельчайшие детали картины, выстроенные композиционно. И главная задача космиста – передать все нюансы увиденного.
Гармония и красота
В последнее время Александр Маранов, картины которого живут собственной жизнью, увлекся фотографией. Макросъемка, позволяющая увидеть фантастическую красоту серебристой паутины и перламутровой росы на изумрудной траве, пробуждает творческое вдохновение. Художник видит необычное в самых обычных вещах, он душой чувствует природу, а затем говорит на ее языке, используя краски. Не каждый может почувствовать горячий природный импульс, и задача тонко чувствующего творческого человека – открыть для других гармонию этого мира и повести за собой.
Настоящая магия
Хрустальные картины Александра Маранова излучают свет, но никаких светящихся красок художник не использует. Кажется, что в каждом мазке есть частичка его души, что радует поклонников творчества живописца. Его манера письма уже обрела свое название – «Сияние». У художника есть последователи, которые копируют его стиль, ведь ажиотажный спрос на лучезарные полотна только растет. Он проводит мастер-классы, которые мало кто выдерживает, поскольку это очень сложные занятия в техническом исполнении.
Отзывы ценителей творчества художника
Преданные поклонники, сравнивающие талант с Врубелем и Эль Греко, называют картины художника Александра Маранова хрустальными. Нежная «Колыбельная», рождающий множество образов «Мир входящему», переливающаяся мягким светом «Радуга», словно сошедшая со страниц сказки «Ива» находят отклик в душе зрителей, восхищающихся уникальной техникой, позволяющей озарить пространство радужным сиянием. Духовный свет, в котором растворяются мысли и чувства персонажей, преломляется или в гранях кристаллов, или в струях воды. И на всех полотнах он становится осязаемой реальностью.
Посетители выставок, созерцающие залитые ослепительным светом произведения, признаются, что не видели ничего подобного. Потрясенные зрители обязательно делают на память эффектные фото. Картины Александра Маранова словно сотканы из света, а фоновая музыка, подобранная автором, гармонично дополняет содержание работ. Кажется, будто прикасаешься к другому миру – идеальному и наполненному энергией.
Есть много художников, техника которых вызывает удивление и восторг. Но это совершенно иная живопись. Автор видит внутренним зрением потоки космической энергии, а затем проецирует их на холст, наделяя сиянием. И именно в этом заключается отличие Маранова от других авторов. Он открывает свои чувства зрителю, уводя его в мир мечты и Космоса.
