Литератор или историк? Исследователь или мистификатор? Эдвард Радзинский выбрал для написания своих книг стиль, который в свое время принес признание великому Александру Дюма – стиль исторического повествования. Однако, в отличие от Радзинского, Дюма никогда не претендовал на точность летописца. Он создавал исключительно художественные произведения, хотя и вкладывал в них изрядную долю трактовки причин значимых исторических событий. А книги Эдварда Радзинского изобилуют цитатами исторических документов, извлеченных автором из пыльных архивов и хранилищ.
Так что же это? Подлинная история, описанная живым языком? Или просто удачный жанровый ход, приносящий немалый доход? Как бы там ни было, никто не станет спорить с тем, что под искусным пером писателя исторические личности, которые благодаря общеобразовательной школьной программе остались в памяти в лучшем случае совокупностью нескольких сухих дат и событий, обретают плоть и кровь и увлекают читателя в водоворот настоящих страстей и свершений.
Становление писателя
Родился Эдвард Радзинский в 1936 году. На пору его детства припал самый разгар сталинских репрессий. Будущему писателю исполнилось уже 17 лет, когда умер великий вождь. К тому времени Эдвард был уже зрелым юношей, способным понимать и анализировать то, что происходило вокруг. Тем более что жил он в самой Москве и воспитывался в семье драматурга, а значит, с самых ранних лет вращался в центре общественной жизни.
Вскоре молодой человек поступает в Московский историко-архивный институт. Вероятно, уже тогда начала проявляться неутолимая жажда познания событий давно минувших дней, которая снедает популярного автора и поныне. Многие часы проводил в пыльных архивах никому не известный студент.
Особенно его захватывали истории об Иосифе Виссарионовиче. Впоследствии целое десятилетие проведет над доработкой его жизнеописания Радзинский Эдвард («Сталин» – роман, над которым, по свидетельству самого автора, он думал всю жизнь).
Однако исторические пласты, которые поднимает писатель, отнюдь не ограничиваются какими-то одним-двумя столетиями. Не привязан он и к какой-либо географической местности. Книги Эдварда Радзинского могут унести читателя и во времена походов Наполеона Бонапарта, и на концерт к Моцарту, и в темные переулки дворцов времен царствования Николая II.
Начало карьеры
Писатель Эдвард Радзинский, биография которого в литературном аспекте начинается пробой пера в драматургии, свою первую пьесу написал в 1958 году. Она имела определенный успех. Пьеса была посвящена Г. Лебедеву – русскому учёному, занимавшемуся изучением истории и культуры Индии. Этот образ был хорошо знаком недавнему выпускнику, так как его дипломная работа была посвящена именно Г. Лебедеву.
Эдвард Станиславович начинает учиться извлекать практическую пользу из информации, которая для большинства остается абсолютно невостребованной. Он понимает, что своим энтузиазмом может превратить скучные для обывателей факты в захватывающие истории. И это открытие его окрыляет.
Признание
Однако по-настоящему известность приходит к новоиспеченному драматургу с постановкой произведения «104 страницы про любовь».
Вскоре он пробует свои силы и в работе сценаристом – в 1968 году выходит черно-белый художественный фильм «Еще раз про любовь», который является переработкой полюбившейся публике пьесы.
С этой поры драматург, продолжая работать над театральными произведениями, не обходит стороной и киноиндустрию. Он является автором сценария семи телевизионных фильмов. В то же время его пьесы набирают популярность не только на широких просторах Советского Союза, но и за рубежом.
Телепередачи
В 1990-е годы ситуация в стране стремительно менялась. Необходимо было искать новые источники дохода, и это прекрасно понимал Эдвард Радзинский, фильмы которого хоть и продолжали снимать, но оплачивалось это однократно, а прибыль от постановок пьес стремительно падала, так как большинству людей в то время было просто не до театра.
И тогда он берется за популяризацию истории с экрана телевизора. Над какими-бы то ни было визуальными сопровождениями он не заморачивается, а просто сидит в студии перед камерой и вещает текст в форме лекции.
Однако передачи эти имеют успех. И, несмотря на то, что Радзинского даже с большой натяжкой не причислишь к талантливым ораторам, информация, которую он преподносил с экрана, захватывала телезрителей настолько, что на ее фоне блекли недостатки оформления.
Секрет популярности
Эдвард Радзинский любит обращаться к именам, которые на слуху у людей – Нерон, Сократ, Сенека, Казанова, Моцарт, Наполеон, Николай Романов, Сталин. Он апеллирует к неугасающему интересу, который возбуждают эти личности на протяжении столетий. В чем секрет гениальности Моцарта? Почему Сталин смог удержаться у власти? Почему допустили зверское убийство всей царской семьи?
Однако главный ингредиент успеха историка не в вопросах «почему?» и даже не в ответах на эти вопросы. Настоящий талант писателя в том, что он рассказывает об исторических личностях, как о соседях или близких друзьях. Они перестают быть тенями из прошлого и превращаются в по-настоящему живых людей, которым хочется сопереживать.
От телепередач к книгам
Долгое время Радзинский вел передачу «Загадки истории», за которую был награжден премией «Тэфи». Понимая, что нашел правильное русло, Эдвард Радзинский,«Загадки истории» которого понемногу исчерпывались, переходит к написанию исторических романов.
В скором времени его романы становятся бестселлерами и публикуются на многих языках крупнейшими издательствами. Однако отношение к произведениям Радзинского остается крайне неоднозначным. Забавно, но именно то, что помогло ему завоевать популярность, а именно – умение живо нарисовать исторические события, стало основной причиной критики.
И правда, читая его романы, в какой-то момент невольно ловишь себя на мысли, а действительно ли это историческая действительность или всего лишь удачный художественный вымысел?
Критика
Нельзя сказать, что доводы критиков абсолютно разгромны, но и совсем беспочвенными их не назовешь. Вот один из примеров неточности, которую допустил в своем романе Эдвард Радзинский («Наполеон: жизнь после смерти»): после разговора, который происходил в 1804 году между Бонапартом и Фуше, император посетовал на то, что «Байрон и Бетховен отказали ему в былой любви». Казус в том, что к тому времени Байрону исполнилось аккурат 16 годков и мнение этого мальчишки ну никак не могло волновать Наполеона.
Подобное несоответствие, бесспорно, простительно литератору, однако Эдвард Радзинский претендует на статус историка, а их уже судят совсем по-другому.
Элементы детектива
Еще один исторический персонаж, которому Эдвард Станиславович уделил достойное внимание – последний император Всероссийский. И в этой его работе в полной мере раскрывается еще одна особенность автора, которая помогла ему завоевать столь широкий круг читателей. Это элемент, присущий детективу, – иллюзия того, что читатель потихоньку распутывает сложное дело, опираясь на документы, свидетельства и доступные факты, которые по мере повествования предоставляет Эдвард Радзинский.
Николай II со своей семьей выступают тут в роли жертв хладнокровного убийства, и к концу романа читатель получает полную картину событий, приведших к расстрелу отказавшегося от престола и не оказывавшего ни малейшего сопротивления императора с женой, его юных дочерей и больного малолетнего сына.
Смелые теории
Интересен подход Эдварда Станиславовича и к выводам, которые он делает на основании полученной информации. Понятно, что любой, даже самый дотошный историк, вынужден зашпаклевывать пробелы, неизменно присутствующие в историческом полотне, какими-то допущениями. Однако теории Радзинского бывают весьма неожиданными.
К примеру, в одном из произведений он приводит ряд доказательств того, что царевич Алексей спасся после кровавой ночи расстрела в Ипатьевском доме. По версии Радзинского, Алексей Николаевич благополучно вырос и стал образцовым советским гражданином, отрабатывающим положенные смены на заводе. Понятное дело – имя ему пришлось сменить и происхождение свое он держал в тайне. Но когда его разыскали, он спокойно и без претензий представил доказательства того, что он действительно Романов.
Однако автор не потрудился объяснить, каким образом мальчик, больной гемофилией, для которого реальную опасность для жизни представляла буквально любая царапина, смог израненный огнестрельными выстрелами выжить в лесу. Не рассказывает он и о том, каким образом вообще цесаревич смог бы дожить до зрелого возраста. Это было маловероятно даже под неусыпным надзором лучших врачей в царской семье.
Подводя итог вышесказанному, можно отметить, что в том случае, если вы пишете серьезный научный труд по истории, обращаться к романам Эдварда Радзинского как к авторитетному первоисточнику, наверное, будет несколько не профессионально. Но если вам просто интересна история, почитать его творения стоит. Если относиться к ним с долей здорового скептицизма, можно почерпнуть для себя много интересного. Так что приятного чтения!
