В финскую войну Александр Минеевич Шапкайц служил инструктором в войсках по ведению боя на лыжах. К июню 1941 г. он уже полтора года отслужил в военной автороте. Когда началась ВОВ, его назначили командиром стрелкового отделения.
По рассказу Александра Минеевича, во время финской войны наша армия была еще не обучена, плохо способна вести боевые действия и к тому же допотопно вооружена. Если бы такое положение сохранилось до 1941 г., фашисты вполне могли бы осуществить свой блицкриг. Не произошло это, как рассказал Александр Шапкайц, только благодаря правильным действиям вновь назначенного наркома Тимошенко. Тимошенко наконец навел порядок: усилил армию, перевооружил, заменил старые танки на КВ и Т-34.
Первый день перед войной
В своих рассказах Александр Минеевич вспоминает в том числе и первый день перед войной — 21 июня 1941 г. По его словам, в тот день солдатам на каждое стрелковое отделение выдали по автомату ППД. С этим оружием они выполняли упражнение — очередь на 5 патронов с колена со 100 м по грудной мишени.
Во время выполнения этого здания в отделении Александра Минеевича произошел курьезный случай. Солдат Леонтичук полз по земле, как и все, но, когда вставал, оперся на автомат. О землю прикладом он ударил, видимо, очень сильно. В результате ударник по инерции пошел вниз, сжал пружину и захватил патрон. Автомат выстрелил. На счастье Леонтичука, оружие в этот момент он держал под углом. Пуля попала в стоящую рядом лошадь и убила ее.
В последующем кто-то из командующих посмеялся, какое у наших бойцов грозное оружие, из которого они могут убить лошадь одной пулей. Автомат у Сергея Леонтичука не отобрали.
На оборонительных рубежах
После начала немецкого вторжения отделение Александра Шапкайца отправили на оборонительные рубежи в Лужской район Ленинградской области. Всем бойцам выдали по две стеклянные бутылки с горючей жидкостью. К одной из бутылок резинкой крепилась огромная спичка с теркой. Перед броском этой бутылки спичку нужно было зажечь. Вторую бутылку с другой жидкостью можно было бросать просто так.
Также бойцам выдали по противотанковой гранате и по 120 патронов в вещмешки. К тому времени, когда отделение пришло к оборонительным рубежам, гражданское население Лужского района уже выкопало там эскарпы и контрэскарпы — особые полевые укрепления. На позиции отделение встало вдоль гряды над долиной, по которой проходила грунтовая дорога. Рядом находились деревня Заполье и хутор Тужурово.
Прыжок немцев без парашюта
Бойцы заняли оборону и были готовы встретить захватчиков. Однако случилось так, что немцы начали прорываться в другом месте. Над позициями отделения Александра Минеевича при этом все равно часто пролетали фашистские самолеты.
По этим самолетам стреляла зенитная батарея. Такое поведение зенитчиков было достаточно дерзким. В самолеты они не попадали. Однако один раз попадание все же произошло и при этом очень разрушительное. Батарея одновременно поразила сразу три немецких бомбардировщика, летевших на высоте 800 м.
Передний самолет задымился, и из него выпрыгнули три летчика. Не раскрыв парашютов, они упали в болото и утонули. Четвертый летчик парашют раскрыл, а потому приземлился вполне благополучно. Конечно, ему тут же пришлось сдаться в плен.
Наши бойцы спросили немца, почему первые три летчика не раскрыли парашюты, ведь они могли спастись. Ответ летчика поразил советских бойцов. Фашист спокойно ответил, что они с товарищами договорились не раскрывать парашютов, если самолет будет сбит над вражеской территорией.
Однако сам он передумал и решил все же воспользоваться парашютом. Ведь другие члены экипажа перед этим уже погибли. И о том, что он не сдержал слова, теперь уже все равно никто не узнает. По словам немца, он решил, что погибать глупо.
На том участке, где прорывались немцы, по рассказу Александра Минеевича, советские бойцы не только успешно сдержали натиск, но и перешли в контратаки. Фашисты были потеснены, и советское командование решило выпрямить линию фронта.
Ощипанные куры на ремнях
Бойцам дали указание двигаться вперед, оставив прежние позиции, и обустроить впереди новые укрепления. Ночью солдаты начали продвигаться вперед. Хотя в этом месте у немцев образовалась брешь и фронта не было, двигались они осторожно. Фашисты, видимо, до этого накрытые советской артиллерией, по дороге постоянно попадались.
Русских убитых нигде видно не было, а мертвых немцев наши бойцы по дороге встретили очень много. В особенности Александру Шапкайцу запомнились два фашиста. У обоих на ремнях висело по уже ощипанной курице. Все встреченные нашими бойцами убитые немцы, скорее всего, попали под артналет. Советские солдаты, по рассказу Александра Минеевича, у которых были плохие сапоги, с разрешения командования сняли хорошие с убитых фашистов.
Продвигаясь вперед, бойцы вышли к немецкому кладбищу, которое также очень поразило их. Кладбище было ровным, обустроенным как по линейке. При этом создавалось впечатление, что могил здесь располагалась уже не одна тысяча. И это несмотря на то, что не прошло еще и месяца войны.
Велосипеды на войне
Фронт появился за кладбищем. Немцы неожиданно открыли обстрел из минометов и пушек. Однако снаряды взрывались, не долетая до наших подразделений 100-150 м. В этом месте командиры и решили обустраивать оборонительные рубежи.
По рассказу Александра Минеевича, первые живые немцы, которых он увидел, также очень его удивили. У фашистов с собой были велосипеды. «Очень меня поразили эти велосипеды, для чего они им были нужны?» - недоумевает ветеран.
В последующем немцы несколько раз пытались прорваться через оборону советских войск, но были отбиты. Тогда фашисты решили не прорываться напрямую, а развязали коварную позиционную войну с взаимными вылазками и огромными потерями.
Нервный немец
В это время в небе над советскими позициями произошли три случая, которые также очень запомнились Александру Минеевичу. Из подбитого нашим истребителем немецкого самолета выпрыгнул летчик. Парашют снес его в нейтральную зону. Немцу стоило бы изо всех сил бежать в сторону своих позиций. Но он или растерялся, или испугался, залег и стал чего-то ждать.
Русские солдаты в это время, построившись в цепь, двигались вперед. Если бы немец сидел тихо, его бы даже никто не заметил. Но у летчика сдали нервы, он выстрелил и убил лошадь под одним из бойцов. Конечно же, его тут же взяли в плен.
Сожженный аэростат
Во второй раз на русские позиции на машине привезли аэростат. Затем его надули газом и стали поднимать. Прилетели наши истребители и начали охранять аэростат. Сделав круг, истребители залетели за небольшое облако. И тут из облака, как будто ждали этого момента, вылетели три немецких самолета.
Превратив аэростат в огненный шар, немцы быстро скрылись. И только в этот момент, завершив круг, из-за облака показались советские истребители. Их летчики уже не увидели ни аэростата, ни немецких самолетов.
Из пулемета по самолетам
Ночью немецкие бомбардировщики целой тучей на низкой высоте шли на Ленинград. Наши пулеметчики открыли по ним огонь. Снизу были даже видны искры от попадающих в брюхо самолетов пуль. Однако ни один из бомбардировщиков не упал.
В конечном итоге все же оказалось, что стреляли наши бойцы не зря. Через несколько минут один из самолетов вернулся, решив отомстить. Бомбардировщик сбрасывал бомбы, но они падали в сотне метров от пулеметчиков, в болото. При этом ни одна бомба не разорвалась. И зря. Самолет летел так низко, что осколки от его бомб навредили бы ему самому. Однако в любом случае улетевший затем восвояси бомбардировщик сбросил все бомбы не на Ленинград, а в болото.
