Этническое самосознание - это основа любого здорового общества. Несмотря на социальные основы расы и этнической принадлежности, социологи признают, что они предельно важны. Раса и национальная принадлежность формируют социальную стратификацию, лежащую в основе индивидуальной и групповой идентичности, определяют модели социального конфликта и жизненные приоритеты целых наций. На понятие этнического самосознания и идентичности очень важно для понимания расы. Выдающийся ученый Джордж Фредриксон определяет ее как «сознание статуса и идентичности, основанное на общей родословной и цвете кожи».
Между Вебером и Марксом
Фредриксон прослеживает интерес к расе и формирование этнического самосознания в дебатах 1970-х годов между неомарксистами и сторонниками Вебера о происхождении американского расизма. До этого времени последний термин интерпретировался в свете психологических конструкций, в том числе невежества, предрассудков и проекции враждебности на группы с низким статусом. Отвергая причинное значение этих факторов, марксистские ученые, такие как Юджин Дженовезе, подчеркнули экономические выгоды, приобретенные рабовладельцами в эксплуатации людей африканского происхождения. Они утверждали, что анти-черные идеологии определялись производственными отношениями и отражали классовое сознание рабовладельцев, которые налагали эти взгляды на нерабочих, владеющих белыми рабочими. Признавая важность класса в расовом неравенстве, Фредриксон и его коллеги противостояли утверждениям марксистов об экономической основе расизма, возродив полемику, впервые сделанную в 1940-х годах В. Э. Б. Ду Буа. Они указали на то, что бедные белые, которые мало интересовались эксплуатацией труда афроамериканцев, были тем не менее страстными сторонниками супрематизма. Раса и этническая принадлежность были значимыми детерминантами социальной дифференциации сами по себе. Перефразировав Маркса, Фредриксон использовал термин "расовое сознание" как альтернативу идентичности класса в формировании идентификации и солидарности.
Раса и этнос в социологии
Исследования Ван Аусдейла и Фейгина показывают первенство расового сознания в построении личности, демонстрируя, что дети в возрасте до 3 лет хорошо осведомлены о такой классификации и разворачивают любопытные различия, основываясь на их понимании.
Значительные социологические знания о природе и функционировании расовых и этнических отношений уходят корнями в анализ сильно структурированной ситуации на американском Юге до Движения за гражданские права. Однако недавние исследования, проведенные в самых разнообразных, многокультурных и глобализованных современных социальных средах, в которых мигранты составляют значительную часть местного населения, а откровенно расистские заявления являются табу, дают гораздо более сложный и разнообразный набор расовых и этнических ситуаций, чем в более раннее время. Хотя раса и этническое самосознание этноса остается мощной силой в таких условиях, их кодификация гораздо сложнее. Винант, Бонилья Сильва и другие утверждают в своих теориях, что расизм имеет множество оснований, влияет на группы по-разному и изменяется по времени, месту, классу и полу. Отсюда и возникают характерные проблемы национального самосознания.
Миграция
Миграция может радикально трансформировать призмы и границы, через которые формулируется сознание расы. Соответственно, системы национальной классификации и сознания игнорируют общие принципы и должны изучаться на местном уровне. Например, литература о иммигрантах из африканского происхождения в Северной Америке показывает, что, несмотря на широко распространенную фенотипически основанную идеологию расизма, которая существует в США, темнокожие новички часто отвергают американскую систему классификации и используют язык, социальные практики и избирательные модели социального взаимодействия, чтобы освободить себя от этого.
В большом ианализе исследований детей иммигрантов в Калифорнии и Флориде Портес и Румбаут обнаружили, что чем больше ассимилируется такая молодежь, тем меньше вероятность, что они назовут себя американцами, и тем более вероятно, что они должны идентифицировать себя со своей страной происхождения. Таким образом, их самопровозглашенная инородность «сделана в США». Напротив, дети иммигрантов в Соединенном Королевстве преуменьшают национальную идентичность и вместо этого подчеркивают религию своих родителей, предпочитая быть классифицированными как индуисты, мусульмане или сикхи в их взаимодействии с коренными британцами, даже если они не практикуют свою веру более усердно, чем большинство подданных Королевства практикуют христианство.
Расовый вопрос
В своем исследовании о белой идентичности в черном большинстве Детройт Джон Хартиган обнаружил, что белые рабочий класс приписывает ухудшающееся качество жизни в своих районах не для афроамериканцев. Здесь, скорее, определяется расовая категория «городища», "относительные новички, которые вошли в Мотор Сити из Аппалачей в поисках промышленных рабочих мест". Наконец, некоторые группы с сильной идентичностью меньшинства такие, как евреи из бывшего Советского Союза, которые прибывают в США и Канаду, с удивлением считают себя членами белого большинства, хотя и с иностранным акцентом.
Социологи Дженнифер Ли и Фрэнк Бин изучили меняющийся характер цветной линии в США, поскольку страна включает растущее население смешанной расы и многочисленных иммигрантов, которые не являются ни черными, ни белыми. Авторы рассматривают теории и данные, которые свидетельствуют о том, что растущее разнообразие заставит американское общество либо меньше заботиться о таких различиях (приносящее цветное слепое общество), либо приведет к смещению цветной линии. Ссылаясь на низкие темпы сегрегации в жилых районах и высокие темпы смешанных браков между азиатами и латиноамериканцами и родными белыми, по сравнению с более низкими темпами черно-белого взаимодействия, авторы делают вывод о том, что новая цветная линия, которая выделяет черных из всех других, может возникнуть, оставив афроамериканцев в неблагоприятных положениях, которые качественно не отличаются от тех, которые сохраняются традиционным черно-белым разделением.
Теоретическая база
С 1960-х годов социологи все чаще начинают сходиться с тем, что этническое самосознание - это основа для оценки группового статуса и сопутствующего формирования коллективных идентичностей. Теория расовых отношений Герберта Блюмера, описывающая их как чувство групповой позиции, утверждала, что это чувство имеет решающее значение для отношений между доминирующей и подчиненными группами в обществе. Это обеспечило доминирующую культуру своим восприятием, ценностями, чувствительностью и эмоциями. Более поздняя точка зрения рассматривает позицию группы как применимую к подчиненным, так и к доминирующим группам.
Теоретики, занимающиеся национальной мобилизацией и экономикой, социальным капиталом, утверждают, что общие понятия этнического и расового сознания лежат в основе форм доверия, политического и экономического сотрудничества и мобилизации. В своей ключевой работе по социальному капиталу Портес и коллеги идентифицируют единое национальное сознание как способствование достижению общих целей. Среди них привлечение инвестиционного капитала, поощрение успехов в учебе, содействие политической активизации и стимулирование благотворительности на самопомощи. В то же время они напоминают нам, что социальный капитал может иметь недостаток, так что члены одной этнической группы будут иногда презирать ассимиляцию, достижение и восходящую мобильность, нарушая групповые нормы. Те, кто участвует в санкционированном поведении, будут рассматриваться как нелояльные и не имеющие доступа к ресурсам на основе групп.
Сознание и угнетение
Расовое и этническое самосознание - это социальные инстинкты, которые наиболее сильны в обществах, где население четко разделено, а дефицитные и ценные ресурсы распределяются неравномерно на основе очень национальных характеристик. Часто процесс инициируется как элитная группа - например, белые рабовладельцы в довоенном юге - объединяет доминирование среди меньшинства - африканцев - использование государственной власти для легитимации социально-экономических структур, лежащих в основе неравенства. Это, в свою очередь, усиливает сознание угнетенной группы, приводя к конфликту.
Практика уничтожения расового и этнического самосознания
С 1960-х по 1990-е годы несколько государств, к сожалению, проводили политику по уничтожению самосознания этнических общностей, а потому оставили много проблем своим потомкам. Это часто включало вовлечение двух связанных политик, которые стимулировали ассимиляцию и минимизировали расовые, этнические и гендерные различия в распределении рабочих мест, образовании и других социальных благах, одновременно способствуя сознанию групп посредством позитивных действий и реализации многокультурных программ (поддержание языка, идентичности, политической инкорпорации и религиозной практики). Майкл Бантон предлагает интерпретацию этого очевидного парадокса, утверждая, что индивидуальная цель стремится уменьшить сознание группы и способствует ассимиляции, но определенные цели (например, общественные блага) могут быть достигнуты только коллективными действиями.
Распад СССР и возрождение национализма
Однако после падения Советского Союза в 1990 году, который привел к устареванию государственного социализма, были отмечены вспышки страшных этнических конфликтов в балканском регионе и события 11 сентября 2001 года. Многие государства стали гораздо цинично относиться к своей способности управлять негативными проявлениями расового и этнического сознания посредством толерантности и умеренной государственной поддержки. Вместо этого мажоритарные движения из США и Нидерландов в Зимбабве и Иран утверждали, что основные социальные конфликты лучше всего разрешаются путем предоставления идеализированной версии культурных, религиозных, расовых и национальных корней этих государств, ограничивая при этом иммиграцию и делая небольшие уступки. В развитых государствах такая политика привела бы к положительному росту этнического самосознания народа в то время, как в государствах третьего мира любая попытка возродить самосознание рано или поздно приводит к радикализму и терроризму.
"Мир в огне"
В своей провокационно озаглавленной книге «Мир в огне» (2003 г.) юрист Эми Чуа утверждал, что, по крайней мере, на короткое время корреляты западной модернизации - расширение свободных рынков плюс демократизация - будут усиливать, а не уменьшать межнациональные конфликты. Это происходит потому, что в условиях экономической либерализации усиленное богатство этнически изолированных меньшинств резко контрастирует с тяжелыми обстоятельствами, обычно встречающимися местным большинством. В результате предпринимательские «аутсайдеры», в том числе, южные азиаты на Фиджи, китайцы в Малайзии, еврейские «олигархи» в России и белые в Зимбабве и Боливии были подвергнуты остракизму со стороны обнищавших представителей коренного населения, которые, будучи национальным большинством, имели куда большее влияние в рамках демократического общества.
Учитывая многообразный характер этнической и расовой идентичности в современном глобальном мире, характеризуемым экономическими преобразованиями, транснациональными связями, пересечением социальных и религиозных движений на границе и расширением доступа к коммуникации и путешествиям, представляется вероятным, что формы национального сознания будут по-прежнему колоссально влиять на политическую ситуацию в мире. В этом и состоит основная проблема этнического самосознания.
