Политическая антропология является одним из разделов антропологической науки. Что она из себя представляет? Классическую биологическую и политическую антропологию следует считать более узкими областями исследования антропологической науки, которую можно представить в качестве совокупности научных знаний, касающихся природы человека и его деятельности. В первую очередь в рамках этой науки рассматривают социальную и культурную антропологию. Формирование первой из них происходило еще в XIX в. Первая кафедра, занимавшаяся ее изучением, появилась в 1980 г., в Ливерпульском университете. Ее основателем был Дж. Фрезер.
История науки
В качестве основы современной антропологической науки выступила философская антропология XVIII-XIX вв., включавшая в себя различные концепции. В ходе процесса накопления информации происходила дифференциация области знаний. Происходило выделение различных наук: политической экономии, социологии, психологии, истории, филологии и т. д. Параллельно с этим шло дальнейшее формирование антропологии, занимавшейся изучением народов, не являвшихся частью цивилизованного мира.
В наши дни антропология разделена на два раздела и состоит из физической и культурной. В первом случае речь идет об изучении физического строения человека и его происхождения. Во втором – в рамках целого комплекса дисциплин изучается культура различных народов.
Развитие нового раздела
Заслуга разработки теоретических основ политической антропологии принадлежит выдающемуся американскому антропологу Люису Генри Моргану (1818-1881). В его книгах «Лига ходеносауни, или ирокезов» (1851; рус. пер. 1983) и «Древнее общество» (1877; рус. пер. 1934) рассматриваются формы социальной организации доисторических обществ. Его идеи стали основой для труда Фридриха Энгельса (1820-1895 годы жизни) «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (1884). Именно к этому периоду относится начало истории политической антропологии.
В середине XX в. началось формирование новой тенденции, связанной с сужением объекта исследований: процесс накопления знаний привел к тому, что ученые стали заниматься более углубленным изучением тех или иных аспектов культуры, таких как технология, социальная организация, семейно-брачные отношения, верования и т. д.
Одновременно с этим стало актуальным расширение временных границ исследований. Также возникла необходимость более тесных взаимоотношений со смежными науками, такими как экономика, демография, социология и т. д. В результате начали появляться новые разделы культурной антропологии, в частности, была сформирована особая, связанная с политическими науками, дисциплина, получившая название политической антропологии.
Понятие
Область политической антропологии охватывает анализ власти, лидерства и их влияния во всех социальных, культурных, символических, ритуальных и политических аспектах. Она включает рассмотрение как государственных, так и негосударственных обществ – форм власти и господства, динамики политической идентичности, социального и политического насилия, национализма, этнической принадлежности, колониализма, войны и мира, а также способов политического примирения и миростроительства.
В качестве одной из исследовательских целей политической антропологии выступило изучение механизмов власти и институтов контроля в сохранившихся к тому времени догосударственных и традиционных обществах. По мнению некоторых специалистов, интерес к изучению такого рода институтов обусловил необходимость обоснования управления колониями, которое осуществляли европейские державы.
Можно сказать, что объект политической антропологи – «человек политический», который одновременно является субъектом политического творчества. Также эта дисциплина рассматривает его возможности, границы, специфику воздействия на социальную и духовную среду общества.
Политическая антропология изучает также то, каким образом осуществляется сравнительное исследование политической организации обществ.
Изучение этой научной дисциплины обеспечивает богатую эмпирическую и теоретическую базу для дальнейших международных разработок в области политических дисциплин, гуманитарной работы, международного, государственного и местного управления, международной дипломатии, а также межнациональной правозащитной деятельности.
Методология
При рассмотрении методов политической антропологии наибольшее значение придают наблюдению, опросу, извлечению информации из различных категорий источников, к которым относятся опубликованные материалы, архивные документы, отчеты исследователей в различных научных областях и т. д.
Основой наблюдения является прямая зрительная фиксация явлений, которые представляют интерес для исследователя. Данный вид наблюдения называется простым. На его точность влияет длительность полевого исследования. Оптимально оно должно длиться немногим более одного календарного года, что обусловлено необходимостью адаптации в среде, которая занимает около двух-трех месяцев.
Другой вид носит название включенного наблюдения. В ходе его проведения исследователь посредством метода глубокого погружения включается в изучаемую культуру, на протяжении длительного времени фиксирует все, что касается ее жизнедеятельности.
Опрос, как правило, имеет форму индивидуальной беседы. Его можно проводить в соответствии с заранее разработанным планом или он может иметь форму свободного диалога. Также это может быть интервью или анкетирование.
Антропологи также пользуются методиками массовых опросов и способами их статистической обработки, характерными для социологии и политических наук.
Для получения информации из других категорий источников необходимо использовать дополнительные методы. В частности, для работы с письменными документами используются методы источниковедения – специальной дисциплины исторической науки.
В основе общей методологии антропологических исследований лежат функциональный, структурный, сравнительно-исторический и типологический методы.
Развитие науки
Политическая антропология оказалась сравнительно поздним направлением в социальной и культурной антропологии. Между 1940 и серединой 1960-х годов поколение специалистов этой отрасли было исключительно сплоченным при создании канона и изложении программы для этой науки. Но, кроме этого короткого периода, определение политики и ее содержания в антропологии неизменно было так широко распространено, что политику можно было найти повсюду, она лежала в основе почти всех проблем дисциплины в течение почти столетней ее истории. В 1950 году политолог Дэвид Истон критиковал политических антропологов за рассмотрение политики просто как вопроса отношений власти и неравенства. Сегодня восприимчивость антропологии к повсеместности власти и государственности считается одной из ее сильных сторон.
Объективный мир мотивирует политическую антропологию так же, как она строит и реконструирует мир, в котором оказываются ее последователи. Антропологию политики можно представить в терминах интеллектуальной истории, созданной в первую очередь британской культурной гегемонией в англоязычном имперском мире, а затем культурной гегемонией Соединенных Штатов над мировой системой, в которой доминировали проблемы холодной войны. Критическим поворотным моментом в этой дисциплине стал спад империи и поражение американцев в войне во Вьетнаме. Эти два события означали для многих ученых переход к постмодернизму.
Взаимосвязь с политикой и этапы развития
Три аспекта могут быть признаны в отношениях антропологии и политики. В первой формирующей эпохе (1879-1939 гг.) специалисты изучали политику почти случайно среди своих других интересов. В таком случае можно говорить только об «антропологии политики». На второй фазе (1940-1966) политическая антропология разработала систему структурированных знаний и самосознательного дискурса. Третий этап начался в середине 1960-х годов, когда вся такая дисциплинарная специализация оказалась перед серьезной проблемой.
По мере того, как новые парадигмы бросали вызов более ранним доминирующим принудительным системам знаний, политическая антропология была сначала децентрализованной, а затем деконструированной. Политический поворот, связанный с географией, социальной историей, литературной критикой и, прежде всего, феминизмом, оживил озабоченность антропологии властью и бессилием. Особенно заметными были работы незападных ученых в этих областях. Специалисты, занимающиеся политикой, стали читать Эдвард Саида с таким же интересом, как они читали Эванса-Притчарда, и нашли работу Хоми-Бхабхи сложной, как и труд Виктора Тернера.
Произошло возобновление интереса к материальной и интеллектуальной истории текстов, которые изучает политическая антропология.
Теория систем (1940-53)
Настоящий импульс эта научная дисциплина получила, когда британский «структурный функционализм» столкнулся с крупными африканскими централизованными государствами. Они были более похожи на монархии и республики Европы, чем на мелкие общины или аборигенные общества, к которым привыкли политические антропологи.
Основная работа этой эпохи - «Африканские политические системы» (1940) - была сборником из восьми эссе под редакцией Мейера Фортеса и Э. Эванса-Причарда, чьи структурные анализы стали классикой в этой области. Эта тема была резко подвергнута критике со стороны нескольких африканистов и многих американских антропологов за то, что они неоправданно ограничены по охвату, игнорируют историю, подчеркивая первобытность, служат колониальному управлению, пренебрегают другими социальными науками и безотлагательно критикуют политологию. Структурный функционализм в процессе развития политической антропологии обеспечил ее моделью для сравнительного изучения политических систем. Некоторые из его понятий даже применялись, хотя и критически, к нагорьям Новой Гвинеи в Меланезии. На короткое время это послужило альтернативой исторически ориентированному политическому и экономическому подходу к анализу организации коренных американцев.
Структурно-функциональный подход, основанный на конституционном методе, ориентирован на политические институты, права, обязанности и правила. Мало или вообще не уделялось внимания отдельным инициативам, стратегиям, процессам, борьбе за власть или политическим изменениям. «Политические системы» Эдмунда Лича (1954) представили внутреннюю критику системной парадигмы, предложив вместо нее существование политических альтернатив с изменениями, происходящими в процессе принятия решений индивидуумами и группами. Крайне важно, что Лич предположил, что выбор людей есть результат сознательного или бессознательного стремления к власти. Лич считал это универсальной человеческой чертой.
Теория процессов и действий (1954-66)
Во многом в ответ на другие социальные науки, когда они начали проводить полевые исследования в новых независимых странах третьего мира, задачей политической антропологии стало создание своих собственных разработок. Отвергая конституционную реконструкцию и более раннюю типологическую тенденцию, антропологи начали изучать межгосударственные, дополнительные и параллельные политические структуры и их отношение к официальной власти. Политика этнической принадлежности и элиты в новых странах поощряла формирование акцента на социальных движениях, лидерстве и конкуренции. Исторически погруженные в полевые ситуации быстрых институциональных изменений, специалисты построили свой политический анализ вокруг противоречий, конкуренции и конфликтов.
Среди основных концепций современной политической антропологии теория действия (позже названная теорией практики) обеспечила доминирующую парадигму науки. Политические этнографы, такие как Бейли и Буассеен, изучали отдельные субъекты, стратегии и процесс принятия решений на политических аренах. Подобные парадигмы, такие как транзакционизм, теория игр и символический интеракционизм, также охватывали политику. Новый пространственный и процессуальный словарь начал заменять словарь систем: поле, контекст, арена, порог, фаза и движение стали ключевыми словами. В сборнике статей «Политическая антропология» (1966), предисловие к которой написал Виктор Тернер, политика определялась как процессы, связанные с определением и реализацией общественных целей, а также с достижением и использованием.
Постмодернизм, антропологическая наука и политика
Современная эпоха социальной науки политической антропологии началась с конца 1960-х годов, с появлением новых дисциплин. К этому времени возникли и успешно сосуществовали шесть парадигм: неоэволюционизм, культурно-историческая теория, политическая экономика, структурализм, теория действий и процессуальная теория. В контексте политической борьбы третьего мира, деколонизации и признания новых наций, растущая критика новых форм империализма и неоимпериализма (иногда называемого экономическим империализмом) стала одной из тенденций этой науки. Война во Вьетнаме (1965-73) была катализатором для Кэтлин Гофф, которая призывала к антропологическому изучению империализма, революций и контрреволюций. Труд Талала Асада стал началом критического анализа проблемных отношений антропологии с британским колониализмом.
Политическая экономика снова вышла на первый план с одной из ее более радикальных форм - марксизмом, набравшим силу в анализе политики третьего мира. Новый ревизионистский структурный марксизм обратил внимание на политические формы, начиная от домашнего хозяйства и родства до колониальных и постколониальных миров неравномерного обмена, зависимости и отсталости. Пренебрежение историческими условиями, классовыми и конкурирующими интересами в том, что было названо в этой парадигме (после Валлерстайна), на периферии современной мировой системы вызвало некоторую критику. Одна из самых захватывающих тенденций была разработана историками Южной Азии. Эти ученые вместе с антропологами и литературоведами начали демонтировать имперскую историографию субконтинента в попытке восстановить политическую деятельность подчиненных групп. Ведущим антропологическим голосом был Бернард Кон, чьи исследования силовых отношений в колониальной Индии стимулировали антропологию политики к дальнейшему переосмыслению империализма, национализма, крестьянского мятежа, класса и пола.
Государственная политика, гегемония и сопротивление
Политическая антропология больше склонялась к изучению прошлых колониализмов, стало трудным или неприятным заниматься полевыми исследованиями в государствах, где политическая небезопасность, гражданская война, насилие и террор стали обычным явлением. Исследования таких ситуаций действительно возникали, а вместе с ними и конкретная критика государственной власти и ее злоупотребления. Политическая антропология проявилась в локализованных и специфических рассказах о сопротивлении, оспаривании и ответственности. Микрополитическое сопротивление государству было выявлено в «контргегемонистских устных историях, народных сказках, грузовых культах, барабанных фестивалях». Оно стало ключевой концепцией идеи сопротивления, элементы такого противостояния были романтизированы и чрезмерно использованы, так что нашли отражение некритического принятия понятий о гегемонии от Грамши и Раймонда Уильямса. Гегемония была размещена на этнографических выставках, нашла себя в памятных датах и монументализме, добросовестно вернув понятия собственности и материальную культуру в политическую антропологию
Озабоченность механизмом власти и отношением власти к знаниям (взятая прежде всего из трудов Мишеля Фуко) остановила инволюцию специализации этой науки. В рамках антропологии политики появилась новая микрополитическая парадигма (Ferguson 1990) в то же время, что и глобальные трансдисциплинарные движения, исследования колоний, других рас, феминистские исследования. Все это сделало знакомые понятия, такие как власть, история, культура и класс, центром проблематики этой науки.
Литература
В разное время и в разных странах было издано много книг, освещающих различные аспекты этой дисциплины. Одним из таких трудов является работа Людвига Вольтмана «Политическая антропология. Исследование о влиянии эволюционной теории на учение о политическом развитии народов», написанная более ста лет назад. На русском языке она впервые появилась в 1905 году. Автор (1871–1907 годы жизни) является известным немецким философом, антропологом и социологом. Книга Л. Вольтмана «Политическая антропология» представляет собой одну из лучших классических работ, в которой рассматривается расовая теория. Она до сих пор не утратила своей актуальности благодаря важным вопросам, поднятым автором.
Среди современных отечественных авторов следует выделить учебник Н. Н. Крадина «Политическая антропология». Ученый является известным советским и российским археологом и антропологом.
В своей «Политической антропологии» Н. Н. Крадин представляет систематическое изложение истории политантропологических учений, представляет анализ основных современных школ и течений этой дисциплины. Представлено также исследование социобиологических и культурных основ власти, форм социальной стратификации и мобильности. «Политическая антропология» Крадина включает в себя также исследования структуры власти и процесса эволюции лидерства, который происходил в различных типах обществ. Также рассмотрены причины возникновения государства, пути политогенеза, типы и формы государственности.
Еще одна интересная работа написана Андреем Савельевым и носит название «Образ врага. Расология и политическая антропология». В книге собраны различные данные и идеи, рассмотренные такими науками, как физическая антропология, расология, история, политология, философия. Автор пытается при помощи различных методологических средств представить причины вражды между людьми.
В статье были представлены методы, цели, задачи и основы развития политической антропологии, а также определение термина и описание основных концепций этой дисциплины.
