Тем, кто родился в первой половине шестидесятых, не нужно объяснять, что такое «Фантом». Они собирали в школе посылки с игрушками, тетрадями и карандашами для вьетнамских детей. Они регулярно видели на экранах телевизоров, еще черно-белых, хищные силуэты длинноносых самолетов с белыми звёздами на фюзеляжах и крыльях, сбрасывающих бомбы вниз, в джунгли, откуда ответно прошивали небо трассирующие пунктиры огня зениток. Иногда дикторы сообщали, сколько американских самолетов было сбито силами ПВО Северного Вьетнама за минувшие сутки.
Во дворах и в подворотнях пацаны пели под гитару, главным образом о несчастной любви со страдательными интонациями в голосе. Но была одна песня, непохожая на все прочие. Она пелась от имени летчика, причем не нашего, а американского, что делало ее особенно привлекательной на фоне военно-патриотического пафоса, характерного для транслируемых тогда праздничных концертов. Она была про «Фантом». Песня исполнялась в ускоренном, рок-н-ролльном темпе, в миноре, что придавало ей какое-то «вражеское» звучание. Особым шиком был по-заграничному противный голос. Иностранных, а тем более американских исполнителей, тогдашняя молодежь слушала мало, каждая пластинка привезенная «оттуда» становилась в городе событием. Учителя внушали, что рок-музыка ужасна, и главная ее отличительная черта – постоянный истошный крик.
Английскому языку в школе учили, и из словарей подрастающее поколение узнавало, что такое фантом. Это – призрак. Для военного самолета название подходящее, жаль, что у нас нет такой традиции, давать имена перехватчикам и бомбардировщикам.
В общем, песня была популярной, и за недостатком оригиналов успешно заменяла западную рок-музыку. А уж покричать молодежь любила всегда. Тема была не нова. Предыдущее поколение, росшее в пятидесятые, пело про «шестнадцать тонн, опасный груз», которые пилот «летающей крепости» все же брался нести, хоть и боялся «бомбить корейский городок». Исполнялся этот поэтический шедевр неведомого автора на мотив песни Мерла Тревиса с тем же названием.
Еще была «Песня американских летчиков» Александра Городницкого, но доступна она была еще в меньшей степени, чем записи западных исполнителей или Владимира Высоцкого.
Второе рождение старая дворовая песня получила благодаря рок-группе «Чиж и компания», напомнившей о том, что такое «Фантом». Текст остался почти без изменений, если, конечно, не учитывать бесчисленное количество его вариантов, возникавших в конце шестидесятых – начале семидесятых почти при каждом исполнении. Пилот то бежал по выжженной земле, то просто шел по взлетной полосе. Голоса русских военных советников раздавались порой в гермошлеме, а иногда и в шлемофоне. Но это было неважно. «Чижевский» вариант можно считать оптимизированным, а его аранжировка прекрасно передает атмосферу времени, в котором создавалась песня.
Есть, правда, в тексте и неточность, заставляющая усомниться в версии, согласно которой песню сочинил советский летчик, воевавший во Вьетнаме за коммунистов. По всей видимости, неведомый автор слабо представлял себе, что такое «Фантом» Ф-4, и каковы его основные технические характеристики. В тексте ничего не говорится о судьбе второго члена экипажа. Кроме пилота в кабине должен был находиться офицер-оператор вооружений. Если он погиб, то почему об этом ничего не сказано? А если выжил, то почему в плен берут только пилота? Настоящий летчик обязательно упомянул бы о своем товарище, пусть и воображаемом, в тексте песни, «Фантом» – машина двухместная.
А все остальное вроде бы достаточно правдоподобно.
