И сегодня, не говоря уже о первых десятилетиях, прошедших после XX съезда, можно услышать суждения о том, что сама по себе коммунистическая ленинская идея правильна, просто ее исказили примазавшиеся к святому делу проходимцы.
Опасность раскола и личные качества членов ЦК
Кем же тогда были настоящие большевики? Лидеры партии, пришедшей к власти в 1917 году, обладали различными чертами характера, имели собственные мнения по разным вопросам, некоторые из них блистали красноречием, другие больше молчали. Но что-то общее у них все же, несомненно, было.
Кто мог их лучше знать, чем сам предводитель, идейный вдохновитель и главный теоретик пролетарского переворота? Ленин, лидер большевиков, в своем «письме к съезду» охарактеризовал наиболее активных членов ЦК и указал меры, которые, по его мнению, могли предотвратить раскол партии.
Однажды такое уже было. Второй съезд РСДРП (1903, Брюссель - Лондон) развел партийцев на два противоборствующих лагеря, ленинский и мартовский. С Ульяновым остались приверженцы диктатуры пролетариата, а с Мартовым – все остальные. Были и другие расхождения, не столь принципиальные.
Лидер большевиков письмо сочинил не в один присест. С 23 по 26 декабря 1922 года он трудился над основными тезисами, а 4 января следующего года добавил еще. Обращает на себя внимание неоднократное пожелание увеличить состав ЦК до 50-100 членов, чтобы обеспечить устойчивость работы. Но главная причина, по которой этот примечательный документ был долгое время (до 1956 года) недоступен беспартийным и даже коммунистам, заключается в наличии характеристик, данных самым активным членам партии по состоянию на конец 1922 года.
Сталин или Троцкий?
По мнению Ленина, первостепенную роль («бо́льшую половину») в обеспечении устойчивости партии играют отношения двух членов ЦК – Троцкого и Сталина. Далее – о последнем. Этот лидер большевиков, сосредоточивший власть «необъятную» в собственных руках, как считал вождь, не сумеет ею пользоваться «достаточно осторожно». Как оказалось позже, сумел. Вообще-то, Сталин Ленину подходил во всех отношениях, вот только грубый очень и нетерпимый «к товарищам». Если бы точно такой же, но лояльнее, вежливее и внимательнее («к товарищам»), то все было бы прекрасно.
Второй лидер большевиков, Троцкий, способнейший из всех членов ЦК, но какой-то самоуверенный администратор. И страдает небольшевизмом. А так, вообще, тоже хорош.
А как же остальные?
В октябре 1917 года Каменев и Зиновьев вообще чуть было не сорвали всю революцию. Но это не их личная вина. Люди они неплохие, преданные и способные.
Еще один лидер большевиков – Бухарин. Это самый крупный и ценнейший партийный теоретик, к тому же всеобщий любимец. Правда, никогда ничему не учился, и воззрения у него не вполне марксистские. Он схоластик и в диалектике «ни в зуб ногой», но все равно теоретик.
Еще один лидер – Пятаков. Очень волевой и способный, но настолько закостенелый администратор, что положиться на него нельзя ни в каких политических вопросах.
Хороша компания. Письмо к съезду способно напрочь развеять иллюзию о том, что если бы наследие Ленина обрел другой партиец, то все сложилось бы прекрасно. После таких характеристик невольно приходит мысль, что на фоне неучей и пустопорожних болтунов кандидатура грубияна Сталина не так уж и плоха.
И если бы вместо него управлять страной стал бы Троцкий со своей идеей «трудовых армий», то бед на голову народа обрушилось бы еще больше. Про Пятакова, Бухарина и Зиновьева с Каменевым и предположений строить не стоит…
