Князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский: биография, деятельность и интересные факты
Он погиб в 23 года, будучи отравленным завистниками и интриганами. Если бы можно было охарактеризовать его жизнь предельно кратко, то для этого нашлось бы, пожалуй, лишь одно слово – «служение». Скопин-Шуйский Михаил Васильевич (08.11.1586 – 23.04.1610 гг.), выдающийся военачальник, на изломе судеб России в Смутное время оказался человеком, способным не только приносить ей ратные победы, но и победы дипломатии. Его присутствие воодушевляло народ. Люди становились пред ним на колени и, расчувствовавшись, целовали стремя.
Скопин-Шуйский в битвах не знал поражений, фактически проводя внешнюю политику вместо своего неблагодарного и неблагородного царствующего дяди Василия Ивановича Шуйского. Обезумевший от зверств, питаемый страхом царь-боярин лишил жизни не просто своего племянника, но и надежду всей России.
Биография Скопина-Шуйского является предметом рассмотрения данной статьи.
Пролог. Смутные времена
После того как в 1584 году удушили Ивана Грозного и в 1598 году отравили его 42-летнего сына Федора, пресеклась царственная ветвь Рюриковичей. За корону – козырь в партии-заговорщиков - началась борьба боярских кланов: Годуновых, Мстиславских, Романовых, Шуйских. Первым царский престол занял в 1598 году бывший опричник Борис Годунов.
Впрочем, по достижении совершеннолетия царем полагалось стать сыну седьмой жены Ивана Грозного – Дмитрию. Несчастному подростку угрожала смерть от рук претендентов на трон. Так и случилось, как впоследствии установил Василий Шуйский, официально проводящий расследование. Дмитрий «играючи, смертельно накололся на ножичек».
Интрига боярской борьбы за власть продолжалась. Предрешенной оказалась и судьба Бориса Годунова, «взявшего не по чину» монаршество. 13 апреля 1605 года 53-летний царь Борис, пребывая во здравии, с аппетитом отобедав, поднялся на вышку, дабы насладиться обзором Москвы. Ему вскоре стало дурно, носом и горлом пошла кровь, и он скончался. Это был почерк отравителей из рода Шуйских. Все было сделано столь топорно и явно, что боярам пришлось пустить слух, якобы «терзаемый совестью царь», сам принял яду.
Царь-интриган
В том же 1605 к власти над Московией на полгода приходит самозванец Лжедмитрий. Вся эта история с лжецарем была изначально срежиссирована Шуйскими и Романовыми. Не случайно Григорий Отрепьев прежде был дворовым у Романовых, а в Литву его сопровождают доверенные монахи Шуйских. Впрочем, назло боярам взошедший по их воле на трон Лжедмитрий показал себя деятельным монархом, вовсе не желающим отдавать власть.
Бояре-заговорщики убили и его, а затем короновали на своем тайном совете Василия Шуйского. Тот поклялся им править номинально, подчиняясь боярской Думе. В это время герой нашей статьи, князь Скопин-Шуйский, служил при своем влиятельном кузене Василии. Он охранял его лично и обеспечивает безопасность путешествия важных персон.
Восстание Болотникова
Вскоре произошло то, чего ни бояре Шуйские, ни Мстиславские не ожидали. Казак Иван Исаевич Болотников, сыграв на недовольстве казаками «боярским царем», поднял восстание.
Первоначально самозванец собрал 12 000 казаков, заручился поддержкой воеводы путивльского князя Шаховского. Восставшие, опираясь на массы недовольного крестьянства, ставили целью взятие Москвы и свержение боярского царя Василия Шуйского. Смутьянов негласно поддержала Речь Посполитая.
Царское войско, которым командовал монарший брат Федор, было наголову разбито. Бунтарь-казак подступил к Москве.
«Полуцарь», как Василия называли в народе, принял единственное за свое правление мудрое решение: он круто изменил придворную карьеру своего протеже, и девятнадцатилетний Михаил Скопин-Шуйский, подобно своим отцу и деду, стал воеводой московским.
Защита Москвы
Михаил не по годам отличался мудростью, это был высокий, крепкий молодой мужчина с прямым пронзительным взглядом. С детства он готовил себя, как воина, в совершенстве овладев стрелецким оружием, боевой конной выездкой, артиллерийским делом.
Впрочем, и разумом он был не обделен. Скопин-Шуйский сразу же по назначении показал себя чутким политиком, организатором. Ему словно свыше было дано ощущать дух рати и влиять на нее. К тому времени московское воинство пребывало в печальном состоянии, оно не желало проливать кровь за «боярского царя». Скопин определил и арестовал основных смутьянов: Ивана Троекурова, Юрия Трубецкого, Ивана Катырева.
При осаде растянувшимся по площади столицы воинством Ивана Болотникова, Скопин-Шуйский выбрал беспроигрышную тактику. Стремительные вылазки тяжелой конницы, создавали в секторах атаки подавляющее преимущество.
Казаки и другая разношерстая пехота Ивана Болотникова не успевали подготавливать свою артиллерию к бою и несли потери.
Миссия на Севере
Тем временем под Новгородом возникла реальная опасность утерь территорий и падения царской власти. Царь Василий выслал туда своего племянника Михаила. Воевода, прискакавший в северный город, обнаружил, что ситуация сложилась крайне двусмысленная. Агентам Болотникова удалось убедить часть местных бояр и дворян в несостоятельности «полуцаря». Ситуацию накаляло и то, что соседние города Ивангород и Псков уже изменили московскому подданству.
К счастью, новгородский воевода Татищев остался верным царю, вместе со Скопиным-Шуйским они разработали план действий. Посольство от Новгорода во главе с миссионером царя встретилось на переговорах с главой шведского воинства Якобом Делагарди, заключив с ним союзнический договор против Речи Посполитой.
Скопин-Шуйский укрепил дух новгородского войска, поэтому, когда к стенам города, в надежде на легкую победу, подошли полки польского пана Козинецкого, их встретили не открытыми воротами, а пушечными залпами с новгородских стен. Пану пришлось возвратиться, несолоно хлебавши.
Битва под Котлами
Возвратившийся в Москву, племянник царя, искусно маневрируя, вынудил воинство Ивана Болотникова к решающему сражению близ подмосковной деревни Котлы 2 декабря 1806 года. В ожесточенном бою против казацкой легкой конницы, надеющейся на резервы и ожидающей от Скопина, как под стенами Москвы, встречной конной атаки, юный полководец применил неожиданную для бунтарей тактику.
Вместо сабельной рубки конную лаву встретили картечные залпы. Свою мощь показала выстроенная по ходу сражения в боевой порядок маневренная артиллерия (стрельцы называли ее «гуляй-полем»). Затем строй деморализованных болотинцев был рассечен по флангу направленным ударом тяжелой конницы.
Понесшее потери войско казацкого атамана, избегнув окружения, отступило через Серпухов к Калуге. Однако М. В. Скопин-Шуйский продолжал воплощать свою наступательную стратегию непрерывных набегов. В июне 1607 года на реке Воронья три его полка прорвали линию обороны смутьянов, которые отступили в Тулу и обосновались там.
Взятие Тулы
Город с добротными стенами, продовольствием и оружейными складами оказался крепким орешком для царской рати. Да и Иван Болотников, человек действия, не походил на мальчика для битья. Скопин-Шуйский попытался взять его штурмом, но получил отпор.
Племянник царя понимал преимущества позиции обороняющихся, их артиллерии. Он имитировал осаду, реально претворяя другой, более хитроумный план. Полководец Скопин Шуйский распорядился тайно выше по течению реки, на которой стояла Тула, возвести плотину. Когда уровень воды поднялся, ее разрушили. Обороняющим затопило артиллерийские склады и принадлежности. Последующий штурм Тулы увенчался успехом. С ордой Болотникова было покончено.
Впрочем, над царским престолом в Москве нависала еще большая угроза.
Лжедмитрий II. Война с Речью Посполитой
Польские магнаты, видя слабость Московии, не оставляли надежд лишить е суверенитета. Идею нового похода долго искать не пришлось. Так появился Лжедмитрий II, ставленник Речи Посполитой, человек ничтожный и подконтрольный, - прикрытие для похода на Москву. Основу войска, выступившего под вымышленную миссию, составили полки Сапеги и Ружинского численностью в 14 000 воинов. К ним присоединились казацкие отряды Трубецкого и Заруцкого (бывшие в воинстве первого Лжедмитрия). Эта рать вначале продвигалась по направлению к Туле, дабы соединиться с Болотниковым, однако не успела.
Царь Василий направил Скопина-Шуйского за подмогой к новгородским и шведским союзникам.
В мае 1609 года русско-шведское войско Скопина и Делагарди, двигаясь к Москве, начало теснить шляхтичей. К нему присоединились полки воеводы Смоленска Шеина.
Интервенты были отброшены со Старой Русы, Торопца. В битве под Тверью в полной мере проявился тактический талант монаршьего племянника. Воевода Зборовский, поверивший его обманному маневру, потерял около 5 000 войска.
Впрочем, после столь ярких побед союз Якоба Делагарди и Скопина-Шуйского распался. Шведам были безразличны политические цели Московии, их интересовали трофеи. Вместе с русским войском остался полк Кристера Сомме, пятая часть союзной рати. Таким образом, армия русских уступала интервентам численностью, однако сохранение единой стратегии для князя Михаила было важней.
Полководец
Скопин-Шуйский к тому времени был весьма популярен в народе, потому после того, как он, остановившись под Калязином, разослал гонцов, к нему отовсюду от общин и монастырей начали поступать подкрепления и деньги. Меж тем полководец успешно обучал разношерстое прибывающее войско к бою по шведскому образцу, добиваясь дисциплины и умения. При недостатке конницы акцент делался на ощетиненные орудиями гуляй-города. Пехота училась лишать конницу маневра и подавлять огнем.
Под предводительством Скопина-Шуйского произошла битва под Калязиным вблизи Троицкого монастыря (Макарьев) с равным ему силами войском шляхтичей Яна Сапеги и Зборовского. Интервенты, атакующие боевой порядок московитов, за время семичасового боя понесли значительные потери и отступили.
Русские двинулись вперед, отвоевав Переяслав-Залесский и Александровскую слободу. Они усилились: московский воевода истратил пожалованные монастырями деньги на наемников Делагарди.
Тем временем поляки перегруппировались. 20 тысяч отборного войска Сапеги противостояло Скопину-Шуйскому. Однако битва на Каринском поле закончилась победой русских и шведов. Те стоически выдержали сумасшедшую фронтальную атаку польских гусар, задержав их деревянными и земельными укреплениями, чтоб затем фланговыми ударами их опрокинуть.
Разгром войска Сапеги
Победы Скопина-Шуйского вынудили польского короля Сигизмунда III показать свое истинное лицо и объявить войну Московии, на престол которой он решил воссадить королевича Владислава. Он послал свое войско на основной плацдарм Московии – Смоленск.
Впрочем, наибольшую опасность представляло не королевская рать, а находящееся в опасной близости к Москве, под Тушином, воинство Сапеги (отсюда произошло историческое прозвище Лжедмитрия II – «тушинский вор»). Однако князь Михаил не оставлял противника в покое. Вылазки скопинских воевод еще до прихода основного войска вынудили поляков отступить от Тушина к Дмитрову.
В феврале 1610 года Скопин-Шуйский Михаил Васильевич приступил к решающему сражению по деблокированию Москвы. Его стремительные полководческие действия – под стать более позднему военачальнику России, Суворову. Он в кратчайший срок формирует лыжный полк стрельцов, которые, благодаря неожиданному скоростному маневру, уничтожают передовую заставу поляков и разворачивают орудия в противоположную сторону. Тут же (это было 20 февраля) подоспевшее без потерь русское войско сходу опрокидывает воинство Сапеги, уничтожив его большую часть. Уцелевшие шляхтичи бегут под Смоленск, дабы соединиться с королевским войском.
Вместо заключения
Победоносно закончив зимнюю кампанию 1610 года, боярин и воевода-князь М.В. Скопин-Шуйский во славе возвращается в Москву. Он был бодр и весел, предчувствуя решающий поход на Смоленск.
Бояре потрясены: этот молодой русый и могучий русский бог войны пользуется такой народной любовью, которая им и не снилась. В нем они видят более явного конкурента своей власти, чем шляхтичи. Злодейство притаилось в замыслах семьи царского брата Дмитрия, претендующего на престол. Он намеренно порождает слухи о том, что Михаил Скопин-Шуйский желает стать монархом. «Полуцарь», будучи и сам злодеем по натуре, санкционирует убийство племянника.
Скопина-Шуйского предупреждает об опасности его друг, швед Якоб Делагарди, уговаривая ранней весной приступить к антипольской компании. Однако молодой герой не спешит.
Несомненным было то, что его убийство спланировали заранее. Его назначили во время крещения новорожденного сына князя Воротынского. Скопина-Шуйского пригласили крестным отцом, а его отравительницу (жену царевича Дмитрия Екатерина, дочь Малюты Скуратова) - крестной матерью. Все решила поднесенная ею чарка вина. Симптомы отравления были аналогичны проявившимся у Бориса Годунова. Впрочем, могучий организм князя Михаила еще две недели пытался противостоять смертельному яду.
Так обезумевшие от зверств братья Шуйские уничтожили своими руками человека, способного спасти их династию, коим был Михаил Скопин-Шуйский. Краткой, но яркой была его жизнь. По его кончине вся Москва оделась в траур, оплакивая воистину народного героя. Шведский же рыцарь Делагарди посетовал, что нигде, ни в России, ни на родине ему не встретить лучшего друга.
Дядья героя, его убийцы, не имевшие таланта ни править Московией, ни руководить ее армией, вскоре оказались плененными поляками, а стольный град был взят позорно, без боя.