Речевой этикет предназначен как для того, чтобы не допустить выражения неуважения к собеседнику, так и для того, чтобы подчеркнуть степень значения каждого участника в обществе вообще и в конкретном разговоре в частности. Поэтому в наши дни строгие требования в этой области предъявляются только во время социально значимых разговоров – дипломатических или деловых встреч. Чего нельзя сказать о прежних временах.
Ранее же о равенстве россиян на законодательном уровне речь не шла – до революции 1917 года в стране дворянство и духовенство пользовалось привилегиями. Поэтому и форма обращения либо именования человека значила больше – она сразу указывала, кем он является, и какие требования может предъявлять к окружающим.
Какие формы обращения известны? Что о них может рассказать история? Хоть формы титулования уже давно изжили себя, все равно некоторые отголоски тех времен еще слышны, даже можно сказать больше - они все еще есть, только видоизмененные. Давайте обсудим этот вопрос более детально.
С самого верха
Формы вежливого обращения прежде всего увязывались с титулами, указывающими на степень значения лица в иерархии дворянства. Понятно, что самое строгое отношение было к титулованию монарха. За использование официального монаршего титула, а также таких слов, как «царь», «император» не по прямому назначению грозило строжайшее наказание.
Естественно, существовали формы титулования в Российской империи разной степени официальности. Многие титулы использовались во множественном числе: Ваше Императорское Величество (действующий монарх, его супруга либо вдовствующая императрица), Ваше Императорское Высочество (лица из числа великих князей, княгинь и княжон). Можно заметить, что подобные обращения не делают различий между мужчинами и женщинами, именуя всех в среднем роде.
Именно к самому монарху было принято обращаться как к «Всемилостивейшему Государю», а к великим князьям как к «Милостивейшим Государям» (именно так, с большой буквы!). Даже родственники в сколько-нибудь официальной обстановке должны были придерживаться этого правила.
Первое сословие
В России не было такого четкого оформления сословного деления, как, скажем, во Франции, но это не значит, что его не существовало. И представители церкви почитались официально выше чем представители власти светской. Доказательством этому служит тот факт, что в случае если дворянин занимал церковную должность, первым следовало упоминать его церковный титул, а затем уже светский дворянский.
Здесь тоже использовалась множественная форма – «Ваше» и далее титул скорее среднего рода, хотя женщины к руководству церковью не допускаются. В отличие от монарших или дворянских, церковные чины употребляются до сих пор официально при именовании церковного руководства, а также во время служб и церковных мероприятий. Положено использовать следующие слова: «Святейшество» (по отношению к патриарху), «Высокопреосвященство» (архиепископу или митрополиту), «Преосвященство» (епископу), «Высокопреподобие (игумену, протоиерею, архимандриту), «Преподобие» (иеромонахам, иереям).
К священникам очень высокого ранга практически не получалось обращаться мирянам. На бытовом же уровне вежливым обращением к духовной особе считалось почтительно-родственное «батюшка», «святой отче».
Князья и графы
Эта часть этикета обращения в наше время нужна лишь для понимания смысла написанного в исторических документах и классической литературе, а также для участия в театрализованных «дворянских собраниях». Но в обществе, где дворяне являлись «главным нервом государства» (это сказал кардинал Ришелье, но и в Российской империи вопрос толковали аналогично), родовитость и значительность дворянина не могли замалчиваться.
Любой дворянин в России был «Ваше благородие». Так можно было обратиться к незнакомому человеку, по виду которого понятно, что он дворянин, но степень его знатности не очевидна. Он имел право поправить собеседника, указав правильный титул, и собеседник обязан был извиниться и исправиться.
Дворяне с титулом (графы, князья, бароны) именовались «Ваше Сиятельство». Просто «князем» следовало именовать знатных инородцев (чаще всего выходцев из мусульман). «Вашими Светлостями» являлись дальние родственники императорского дома. Также право титуловаться «Ваше Сиятельство» или «Ваша Светлость» можно было получить в качестве награды. «Вашим Высочеством» требовалось именовать дальнего потомка императора по прямой линии.
Государи без государства
А вот слово «государь», обычно воспринимающееся как указание на монарха, в России использовалось без официоза. Обозначали им просто человека «почтенного» происхождения и использовали как вежливое обращение в неофициальной и полуофициальной обстановке. Официально форма такого обращения звучала как «милостивый государь», но вскоре появилась упрощенная форма «сударь». Она заменяла множество возможных вариантов: «барин», «хозяин», «знатный или уважаемый человек».
Следует отметить, что подобной вежливостью озадачивались только представители обеспеченных классов и только по отношению к себе подобным. Никто не требовал особой вежливости при общении с рабочими людьми и крестьянством. Это не значит, что им все время хамили – российские высшие классы в большинстве своем были достаточно воспитаны. Но никто не считал оскорбительным назвать незнакомого крестьянина «мужиком» (в том числе сам крестьянин). К извозчику, слуге или незнакомому незнатному (явно) мещанину обращались «милейший» или «любезнейший». Это было вполне вежливой формой.
Писать с отчеством. Откуда эта традиция?
К дворянской среде относится и традиция называть человека по имени-отчеству. В допетровские времена так поступали только по отношению к боярам, дворян именовали полным именем и фамилией (у А.Толстого в «Петре I» – Михайло Тыртов), а недворян – уменьшительным именем (там же – Ивашка Бровкин). Но Петр перенес такой подход на все случаи уважительного упоминания человека.
К мужчинам по имени-отчеству обращались чаще, чем к представительницам прекрасного пола – нередко так называли и дети отцов, и жены мужей (в классической литературе можно найти немало примеров). Нередки были и случаи обращения и тем более именование просто по фамилии – это можно опять-таки видеть в классических литературных образцах (как звали Раскольникова? а Печорина?). Обращение же к уважаемому мужчине по имени было допустимо только в семейном кругу или среди ближайших проверенных друзей.
Использование имени и отчества – одна из немногих старых традиций, сохранившихся в этикете наших дней. Уважаемого россиянина именуют без отчества только во время международных встреч из уважения к традициям других народов, в языке которых понятие «отчество» отсутствует.
Запись в Табели о рангах
Петр I ввел не только использование отчеств – в 1722 году им был введен такой документ, как "Табель о рангах", четко выстроивший иерархию государственной и военной службы в России. Поскольку целью нововведения было как раз обеспечить незнатным, но талантливым людям возможность сделать карьеру, то нередко достаточно высоких чинов достигали и лица недворянского звания. На этот счет были положения о праве на личное и потомственное дворянство по выслуге, но они нередко менялись, и в веке было так, что человек разночинского происхождения мог иметь довольно высокий ранг.
Поэтому, наряду с дворянским, существовало и служебное титулование. Если важную должность занимал дворянин, обращаться к нему следовало по его дворянскому праву, если же разночинец – по выслуге. Так же поступали и в том случае, если высокие чины выслуживал мало родовитый дворянин. При этом титул по выслуге распространялся и на супругу чиновника – к ней следовало обращаться так же, как к ее мужу.
Офицерская честь
При этом выше всего по табели котировались военные. Поэтому даже самые младшие офицеры российской армии были «Ваше благородие», то есть пользовались правом на дворянское обращение. Мало того, им легче, чем статским служащим, было и выслужить потомственное дворянство (в течение некоторого времени оно сразу становилось принадлежностью офицера).
В целом же правила были таковы: служащих до IX класса военной, придворной и гражданской службы следовало именовать «Ваше благородие», с VIII по VI – «Ваше Высокоблагородие», V - «Ваше высокородие». Титулование высших чинов явно указывало на то, что среди них должны быть представлены не просто дворяне, но «особо качественные» - «Ваше превосходительство» (IV-III) и «Ваше Высокопревосходительство (II-I).
Не во всякой сфере можно было стать «высокопревосходительством» - высший класс табели о рангах отсутствовал у драгун, казаков, в гвардии и на придворной службе. С другой стороны, на флоте не было низшего, XIV класса. В зависимости от рода службы могли быть пропущены и другие ступени.
Поручик Голицын
В офицерской среде был распространен обычай и обращения друг к другу по званию. При обращении в более-менее официальной обстановке, а также младшего по званию к старшему следовало добавить слово «господин». Но офицеры называли друг друга по званию и в неформальной обстановке. Это было допустимо и вежливо и для статских людей. Офицеры имели погоны и другие знаки отличия, так что сравнительно нетрудно было понять, кто перед тобой. Так что назвать незнакомого офицера «поручиком» или «господином штабс-капитаном» мог практически любой.
Солдат был обязан называть командира «благородием», отвечая уставными фразами. Это была самая распространенная форма учтивого обращения. Иногда, в сравнительно неформальной обстановке (к примеру, докладывая обстановку на позиции), нижний чин мог обратиться к командиру по званию, добавив «господин». Но часто приходилось «выпаливать» официальное обращение к мужчине как можно быстрее, да еще и по уставу громко. В результате и получились всем известные «вашбродь», «вашскородь». К чести российских офицеров и генералов, они редко обижались на подобные солдатские «перлы». Не одобрялось в офицерской среде и слишком грубое обращение с нижними чинами. Хотя солдат в русской армии еще в середине XIX века официально подвергали телесным наказаниям, да и во время Первой мировой мордобой со стороны офицеров не считался преступлением, все же это считалось достаточно дурным тоном. Для офицера не устанавливалось твердого правила, как обращаться к солдатам, но большинство называло их «братцами», «служивыми» - то есть фамильярно, свысока, но доброжелательно.
Не всегда в мундире
Хотя российские чиновники тоже носили мундиры, все же они появлялись в них несколько реже, чем офицеры. Поэтому определить класс незнакомого служащего можно было не всегда. В этом случае можно было обратиться к личности «милостивый государь» - он подходил практически ко всем.
Если же чиновник представлялся или был в мундире, ошибиться с титулованием считалось оскорблением.
Поменьше господ
А вот обращение «господин» в хорошем российском обществе было не слишком распространено. Да, его использовали, но обычно как добавление к фамилии («господин Искариотов»), званию («господин генерал») или чину («господин статский советник»). Без этого слово могло приобретать иронический оттенок: «господин хороший». Только прислуга использовала это обращение широко: «Чего господа желают?» Но это относится к прислуге в общественных местах (гостиницах, ресторанах); дома же хозяева сами устанавливали, как слугам следует обращаться к ним.
Слово же «барин» в конце XIX века вообще считалось дурным тоном – полагали, что так именуют только извозчики своих седоков, причем любых.
В личных же контактах между хорошими знакомыми допускались многие слова и выражения, подчеркивающие симпатию: «душа моя», «дражайший», «друг мой». Если подобные обращения вдруг менялись на обращение «милостивый государь», это говорило о том, что отношения испортились.
Устаревшее не устаревает
Сегодня подобные строгости в речевом этикете не требуются. Но бывают ситуации, когда без этого не обойтись. Так, по всей форме и в наши дни титулуют иностранных послов и монархов (так поступали даже в СССР, хотя в принципе отношение к титулам было очень негативным). Строгий речевой этикет существует в судебной процедуре. Сохранились древние формы обращения в церкви, и они используются и светскими людьми в случае делового контакта с представителями церковных властей.
Современная Россия как бы не имеет универсальной формы вежливого обращения (к мужчине или женщине). «Господин» и «госпожа», в полном соответствии с традициями, приживаются неважно. Больше повезло советскому слову «товарищ» - оно до сих пор используется в российской армии официально, а на общем уровне – довольно широко. Слово хорошее – в средневековой Европе так называли друг друга студенты одного землячества, подмастерья одного цеха или однополчане; в России – купцы, торгующие одним товаром, то есть во всех случаях равные люди, делающие общее полезное дело. Но некоторые требуют отбросить его как «пережиток СССР». Следовательно, устаревший речевой этикет все еще не забыт, а современному еще предстоит развиваться.
