XX век был полон личностей, которые оставили поистине неизгладимый след в истории развития общества в целом. Великие открытия, достижения науки и техники… Беспроводной и – прямое следствие таких изысканий. Но на заре двадцатого века упор ставился не только лишь на технику. Важна была и культурная составляющая общества. А потому становление литературы, разумеется, идя своим чередом, действительно развивалось благодаря талантливейшим именам, оставшимся в памяти тех, кто восхищается прозой и поэзией начала XX века.
Одной и таких личностей была Надежда Александровна Тэффи, урожденная Лохвицкая, а по мужу – Бучинская. Родилась она 9 мая (а по иным данным – 27 апреля) 1872 года в городе Санкт-Петербурге (здесь данные тоже различны, так как существуют утверждения, что появилась она на свет в Волынской губернии). Была будущая писательница дочерью известного в то время профессора криминалистики, а кроме того, еще и издателя журнала «Судебный вестник» А.В. Лохвицкого. Также Надежда – это сестра довольно широко известной поэтессы Мирры (урожденной Марии) Лохвицкой (именно ее в свое время называли «русской Сафо»).
Псевдонимом «Тэффи» были подписаны самые первые юмористические рассказы, а также пьеса «Женский вопрос», появившаяся в 1907 году. А вот стихотворения, которыми в далеком 1901 году и дебютировала Лохвицкая, все же, печатались под ее настоящей девичьей фамилией.
Само происхождение такого псевдонима «Тэффи» до сих пор остается неоткрытым. Как было указано ею самой, он напрямую восходит просто к домашнему прозвищу старого слуги Лохвицких – Степана (его в семье называли Стеффи), однако также и к стихам самого Редьярда Киплинга, звучащих, как «Taffy was a walesman / Taffy was a thief». А ведь рассказы и сценки, которые появлялись за этой подписью, были невероятно популярны в дореволюционной России, поэтому в свое время даже существовали духи и конфеты под названием «Тэффи».
Тэффи печаталась в журналах «Сатирикон», а также «Новый Сатирикон» с самого их первого номера, вышедшего в апреле 1908, аж до запрещения данного издания в августе 1918, поэтому как автор двухтомного собрания Юмористических рассказов, вышедшего в 1910 году, за которым затем последовало еще несколько сборников («Карусель», «Дым без огня», появившиеся в 1914, а также «Неживой зверь», написанный в 1916 году), Тэффи уже с самого начала снискала себе репутацию беззлобного, остроумного и очень наблюдательного писателя. Всеми считалось, что от других писателей ее отличает именно тонкое понимание всех человеческих слабостей, ее мягкосердечие и невероятное сострадание к своим незадачливым персонажам.
Излюбленным жанром Тэффи была миниатюра, которая строилась на описании незначительного комического происшествия. Свой двухтомник она начала эпиграфом из «Этики» Б.Спинозы, который очень точно во многих ее произведениях определяет ее тональность: «Ибо же смех – есть радость, а посему сам он по себе – благо».
Довольно кратковременный период революционных настроений, которые еще в 1905 побудили начинающую писать Тэффи сотрудничать с большевистской газетой «Новая жизнь», никакого заметного следа в ее творчестве не оставил. Не принесли также весомых творческих результатов и ее попытки писать социальные фельетоны на злободневную проблематику, которых редакция газеты «Русское слово» ожидала от Тэффи. Там она публиковалась, начиная с 1910 года. В то время, возглавлявший газету «король фельетонов» – сам В. Дорошевич, разумеется, считаясь со своеобразием дарования Тэффи, справедливо как-то заметил, что «негоже на арабском коне воду возить».
Вместе с популярным писателем-сатириконовцем А. Аверченко в конце 1918 года Тэффи уехала на некоторое время в Киев, где изначально предполагались к проведению их публичные выступления, а затем, после продолжавшихся полтора года скитаний по югу России (через Одессу, Новороссийск и Екатеринодар) они добралась, наконец-то, через сам Константинополь аж до Парижа. В своей книге «Воспоминания» (вышедшей в 1931 году), представляющей собой не мемуары в прямом смысле этого слова, а скорее лишь автобиографическую повесть, Тэффи сумела ярко и полностью воссоздать весь маршрут своих странствий и написала, что ее никогда не оставляла надежда на скорое возвращение в до боли родную Москву.
Как в прозе, так и в драматургии у Тэффи после ее эмиграции заметно усиливаются некие грустные, даже слегка трагические мотивы. Что неудивительно, ведь тоска по родному краю – одна из сильных эмоциональных проблем у многих эмигрантов. Да и не только у них. Что вы делаете, когда долго не звоните своим близким и родным, не знаете, что с ними происходит? Правильно, будете расстроены и даже угнетены, не будете находить себе места.
Тональность рассказов Тэффи все чаще соединяет в себе некоторые жесткие и сразу же примирительные ноты. По мнению самой писательницы, то тяжелое время, которое переживает ее поколение, все же не никак сумело не изменить того вечного закона, в котором порою невозможно было отличить мимолетные радости от печалей, давно сделавшихся привычным делом.
В дальнейшем всю Вторую Мировую войну и последующую оккупацию Тэффи пережила, ни разу не покидая Париж. Однако время от времени она все еще соглашалась выступать с чтением своих собственных произведений перед разношерстной эмигрантской публикой, которой с каждым годом становилось все меньше. Ну а в свои послевоенные годы Тэффи была довольно занята мемуарными очерками о своих изначальных современниках – от самого Александра Куприна и Константина Бальмонта до Григория Распутина.
Из жизни Тэффи ушла в Париже 6 октября 1952 года, оставив после себя отличный росток культуры, распускавшийся еще долгое время, пока, наконец, не вплелся полностью в венец истинных талантов литературы.
