Приемный ребенок – это всегда очень сложно. Идеальная семья, смеющиеся на качелях дети и умиляющиеся бабушки и дедушки, родственники, собирающиеся на барбекю по выходным – это фантазии, которые сильно отличаются от реальности. Особенно если дело касается приемных детей, которые сильно отличаются от родителей, потому что родились в другой стране.
В США многие приемные дети родились в таких странах, как Колумбия, Мексика, Венесуэла. Их приемные родители, как правило, не задумываются о том, каково будет расти малышу, отличающемуся внешне от остальных членов семьи.
Но еще меньше люди, решающие взять в семью ребенка из другой страны, задумываются о том, каково будет внукам, потомкам приемных детей. Между тем, их переживания ничуть не слабее волнений самих удочеренных и усыновленных малышей.
Как все началось?
Маленький ребенок редко задумывается о своей семье так, как это делает взрослый человек или подросток. Маленьких детей обычно не волнуют какие-либо различия между членами семьи, для малышей все просто. Есть мама, папа, бабушка и дедушка. Маленький ребенок воспринимает их как данность.
Но окружающие люди не всегда бывают тактичными, особенно маленькие дети. Вопросы о том, почему мама не такая, как бабушки и дедушки, где папа и прочие, подобные фразы заставляют ребенка задуматься о своей семье и начать расспрашивать близких. А по мере взросления ответов членов семьи уже бывает недостаточно.
Так и случилось с героиней этой истории. Ее мать – уроженка Колумбии. Внешне женщина сильно отличается не только от своих приемных родителей, но и от родной дочери. И именно это стало причиной любопытства окружающих и заставило героиню этой истории погрузиться в историю своей семьи.
Но ребенок – это не ученый, проводящий исследование. Путь познания собственного генеалогического древа наполнен тяжелыми переживаниями, волнениями, сомнениями.
Как героиня узнала семейную тайну?
Все началось с вопросов в детском саду, которые продолжились в школе. Дети интересовались тем, почему мать героини этой истории выглядит по-другому. В семье никогда не было речи о том, что мать девушки не родной ребенок. Ее бабушка и дедушка, потомки эмигрантов из Италии, были очень искренними и заботливыми. Но, как и в любой итальянской семье, у них было невероятное количество родственников.
Впрочем, общение с ними было сведено к минимуму. Настолько редко они виделись, что маленькая девочка уверенно рассказывала, что ни тетушек, ни дядюшек, ни кузин, ни кузенов у нее нет. Став старше, она познакомилась с большим количеством родственников и с удивлением обнаружила, что к ней они относятся намного лучше, чем к ее матери.
Поначалу героиня истории связывало это с отсутствием у матери мужа. Со своим отцом девушка не была знакома. Но потом она поняла, что дело не в этом. А однажды услышала разговор, из содержания которого и поняла, что она, ее бабушка и дедушка – не родные, потому что мать удочерили.
Как удочерили мать девушки?
Мать девушки удочерили, когда ей было 3 года. В США из Колумбии ее привезли вместе с братом, который был младенцем. Детей приняли разные приемные семьи и о том, что стало с ее родным по крови дядей, как сложилась его судьба, девушке ничего не известно.
Процедура приема ребенка в семью десятилетия назад была гораздо проще в сравнении с современной. Да и все записи велись только на бумаге, многие документы в связи с этим были утрачены.
Что испытывала героиня?
Будучи ребенком, девушка особо не страдала от того, что ее семья не такая, как остальные. Единственное неудобство доставляли вопросы детей. Но став подростком, она заинтересовалась своим генеалогическим древом.
Однако вместе с интересом пришли и тяжелые переживания. Девушка ощущала себя предательницей. Ей казалось, что если она станет искать дядю или пытаться выяснить что-либо о своих колумбийских корнях, то предаст любовь и доверие дедушки и бабушки.
Как сильно она переживала?
Нравственная дилемма, которую переживала героиня – это тяжелое, давящее чувство вины перед бабушкой и дедушкой в сочетании с неудержимым, бесконтрольным любопытством. Это очень сложный коктейль из мыслей и эмоций. Вряд ли эти ощущения слабее тех переживаний, которые испытывает сам приемный ребенок.
Героиня этой истории смогла справиться с ситуацией, она начала изучать этнические особенности колумбийцев. Это давало иллюзию того, что она что-то узнает, но при этом не предает людей, вырастивших ее маму и являющихся единственной семьей, которая у нее была.
Перестал ли ее интересовать вопрос происхождения?
Бабушки и дедушки не стало, когда героине этой истории исполнилось 20 лет. Разумеется, девушка не приступила сразу же после похорон к поискам своих биологических родственников.
Но спустя некоторое время они вдвоем с матерью попытались разыскать единственного кровного родственника, о существовании которого точно знали. Но попытки найти младшего брата матери, которые предпринимала девушка, ни к чему не привели.
Повзрослев, героиня этой истории стала часто упоминать при общении о своем колумбийском происхождении, но перестала ассоциировать себя с итальянскими традициями и культурой. Свидетельствует ли это о том, что пресловутый «зов крови» всегда сильнее воспитания и окружения? Или умалчивание членов семьи стимулирует интерес к поиску колумбийской родни?
Вряд ли и сама девушка знает ответы на эти вопросы. Но она обдумывает поездку в Колумбию и копит на нее деньги, совершенствует свои знания испанского языка. Ее мать свободно говорит на итальянском и английском, но не на испанском, хотя и понимает его.
