Имя Николая Цискаридзе сегодня знакомо даже тем, кто ничего не смыслит в искусстве. А те, кто любит театр и балет, просто обожают этого артиста. И хотя сам он давно уже не танцует, записи его спектаклей остаются эталоном хореографического мастерства. Народный артист сегодня воспитывает новое балетное поколение, пишет мемуары и гордится тем наследием, которое он оставит после себя.
О разностороннем воспитании
Народный артист признается: "Меня с ранних лет окружали юристы и физики. Физиком была мама. И только дальнее родство с Тенгизом Абуладзе (он маме троюродный брат) намекало мне на творческие гены. Я видел Нани Брегвадзе часто, приходила к дяде, Софико Чуаурели, другие великие люди были. Но мне, ребенку, это тогда не было интересно.
Мама меня всегда старалась ввести в этот круг, привить культуру, чтобы я проникся. Она знала, что рано умрет, чувствовала, потому хотела заложить в меня правильный фундамент – любовь к драме, к балету. И ей удалось развернуть меня лицом к творчеству еще тогда, в раннем возрасте".
Но при этом артист признается, что видеть сына в роли артиста балета его мама не желала. Она говорила юному Николаю: "Нужно получить серьезную профессию. Например, юриста. Мужчина в колготках – это не профессия". Цискаридзе рассказывает: "Обо мне уже писали зарубежные газеты, я танцевал на сцене в Лондоне, в Париже, а мама все равно причитала, что нужно получить диплом юриста".
О признании и славе
Николай Цискаридзе так говорит о своей популярности: "Я стал народным артистом, узнаваемым, популярным, но моя сфера деятельности очень закрыта. В мой театр ходят только определенные люди, это не массовая культура, и в этом парадокс. Но, конечно, в моей славе большую роль сыграло телевидение.
Я не питаю таких иллюзий насчет своей гениальности как танцовщика балета. Я прекрасно понимаю, как работает медиапространство. Даже однажды в Польше, где я не был к тому времени ни разу, меня узнавали простые люди на улице. И это, с одной стороны, приятно и здорово, а с другой – очень неудобно. Ты же никуда не можешь просто так выйти".
О своем творческом амплуа
Звезда сцены говорит, что всегда воспринимал балет как нереальную сказку. И когда он уже твердо решил для себя, что это и есть его призвание, он навсегда пообещал себе оставаться сказочным персонажем для всех. Цискаридзе объясняет: "Я всегда мечтал быть не похожим ни на кого, делать то, что другим недоступно. Мой фирменный трюк – зависать в воздухе. Как я делаю это, я никому не скажу. Пусть это будет частью сказки.
И как только я с возрастом почувствовал, что природа дает сбой, я остановился. Я ушел в преподавание, стал учить молодежь. Но я понимал, что танцевать на сцене больше не могу, потому что это уже будет обычно. А быть обычным я не могу себе позволить. Балет – это сказка. Обыденности в нем нет места".
О честности в своей профессии
Николай Цискаридзе признается, что всегда честен к себе и своим нынешним ученикам. Он говорит: "Мои дети в театре всегда знают, насколько они дотягивают или нет. Я никогда не юлю с ними, говорю прямо. Да они даже по моему отношению видят все. В нашей профессии нельзя обманывать. Зритель потом все заметит фальшь и не простит.
И по отношению к себе я тоже очень ценю честность от других. Вот у меня был ученик, и мне пришлось подумать о его отчислении. Там не было данных для балета вообще. Но этот парень пришел ко мне и честно сказал: "Я понимаю, что это не моя профессия. Но посмотрите на меня. Я маленький, нескладный, ну куда я пойду? А я хочу стать театроведом, и диплом ваш мне в этом очень поможет. И я согласился, и оставил его, потому что это было честно. Я очень это ценю".
О роли ректора и ответственности
Николай Цискаридзе – ректор академии русского балета имени Вагановой. В этой должности он находится с 2014 года. Сам маэстро говорит так: "Я никогда не мечтал быть чиновником. И честно говоря, не стал бы ректором ни за что, если бы меня об этом не попросил лично президент. Просто я понимаю, что специалиста такой квалификации у нас нет больше. Я же и артист балета, и юрист, и театровед – редкое сочетание.
Став ректором, мне пришлось заниматься далеко не только искусством. Я отвечаю за многие вещи бытовые, мне это нередко мешает. Мне нередко говорили, что хотели бы видеть меня в роли министра культуры, но я на это бы точно не пошел. Это уже не творчество. Я живу театром, люблю его больше жизни. А работа чиновника – это уже совсем другая сфера".
О детях и отношении к ним
Николай Цискаридзе до сих пор не стал отцом, и в этом он не видит трагедии. Артист рассказывает: "Я сам родился у мамы чудом. Она была уверена, что не сможет уже родить, и потому я стал подарком для нее. Она меня обожала, отдавала всю себя. И я именно так и понимаю родительство – отдать себя ребенку без остатка. Смог ли бы я так? Не думаю.
Я сам давно уже воспитываю детей, своих учеников. У меня есть племянники тоже. И я к ним отношусь очень трепетно, к их внутреннему миру, к их душе. Я вижу, как родители влияют на них, каждое действие взрослых на них откладывается. Это же такая ответственность – быть родителем. Это очень сложно и значимо, я к этому очень серьезно отношусь. Потому пока у меня нет своих детей".
О жалости к себе
Народный артист рассказывает: "Однажды в моей жизни настал момент, когда я столкнулся с огромной ненавистью и завистью, кознями тех людей, которых я до этого считал своими друзьями. Про скандал в Большом театре знают все сейчас, как я был оплеван, полит грязью не раз. И самое страшное, что я от некоторых из этих людей вообще такого не ожидал. И тогда меня накрыла жалость к себе по полной, но ненадолго.
Разочарование – это очень страшное чувство. Я знаю, кто стоит за тем, чтобы стереть меня из истории театра. Но это у них не получится все равно. Свое имя в стены Большого театра я вписал жирно – стереть не получится. Жалеть себя я больше не буду, пусть не радуются мои недоброжелатели. Я знаю, чего стою, это знают мои ученики, а это главное".
О критике
Николай Цискаридзе признается, что у него в детстве было немало комплексов. Он болезненно относился к критике, переживал из-за этого. Артист рассказывает: "Я даже хотел сделать пластику носа, так он меня раздражал. И мой педагог тогда привел меня в чувство. Он пришел домой ко мне, и они вместе с мамой стали мне говорить, что я должен принимать себя честно. Как есть.
Сейчас я к критике отношусь спокойно, хотя ее стало гораздо больше в последние годы. Меня сейчас критикуют все, кому не лень. Но я театральный человек, мне это привычно. Я не могу критиковать свое. Да, в Большом театре мне сделали больно, предали. Но это часть меня. Я свои звания получил трудом и творчеством, а сегодня многие их просто выпрашивают. Я этого никогда не делал, я честен с собой".
О написанной книге
В 2022-2023 годах Николай Цискаридзе написал двухтомник "Мой театр". Он рассказывает: "Все началось в период пандемии. Если бы не это время, книги бы не случилось. У меня оказалось много свободного времени, и я собрал свои воспоминания в единое целое. Не хотелось бы, чтобы получилась "книга жалоб без предложений", как говорила Фаина Раневская.
Я много читал до этого мемуаров, люблю это дело. Но в своей книге я старался обойти все острые углы. У меня много было такого, когда на меня другие люди влияли как-то, не давали мне продвигаться вперед. Я про это не писал. И личного моего там немного, потому что я действительно живу балетом. Это и есть моя жизнь".
О театре и жизни
Знаменитый артист балета признается, что театр давно стал всей его жизнью. Он говорит так: "Еще с самого детства все, что окружало меня, было театром. Только тогда я еще этого не понимал. Я театральный до мозга костей, я предан этому всегда и до конца. И сейчас я готовлю третью книгу, в которой будут сорваны многие маски. Мы же все их носим, как и в театре. Мы все играем, только кто хорошо, кто плохо – покажет время.
