1921 год. Париж. Эмиграция. После Октябрьской революции 1917 года это было дело вынужденное. И причин тому множество. Бежали и от ужасов большевистского режима, и от голода и холода, и от хаоса, войны, от вшей и эпидемий, от вечерних обысков и ночных расстрелов… Бежал и Иван Алексеевич Бунин. По тем же причинам, но было и еще кое-что, гораздо сильнее и глубже – это самоизгнание. Оно его заставляло то старательно забывать прошлое, то приукрашать его, то, наоборот, сгущать тона и краски, чтобы пережитое не казалось слишком бесцветным и тусклым. Оно же и вложило в его последующую жизнь много трагического. Произведение Бунина «Косцы» - одно из явных доказательств тому.
Воспоминания
В романе Ивана Бунина «Жизнь Арсеньева» есть одна примечательная фраза: «Воспоминания – это нечто столь страшное и тяжкое, что существует даже молитва о спасении от них…». Да, воспоминания бывают разными: светлыми, тёплыми, яркими, как летний солнечный день… А могут быть и мрачными, тяжелыми, словно низкое свинцовое небо, грозящее не просто пролиться холодным дождём, а раздавить всё живое. Последние и имеют особое свойство преследовать. Даже если ты убежал далёко вперёд, всё равно настигнут, схватят и парализуют. Преследовали они и И. Бунина.
Разные настроения
Бесконечное бесчинство, осквернение всего святого, море крови вокруг и, главное, безнаказанность за содеянное – всё это мучило его: «И как надоела миру своими гнусностями и несчастиями эта подлая, жадная, нелепая сволочь Русь!» В произведении «Окаянные дни» (1918-1920) болезненные воспоминания окрасили его Родину в бесконечно тёмный цвет. Казалось, все связующие нити порваны, как страницы старых книг, и ничто и никто не в силах заставить его увидеть хотя бы одно светлое пятнышко. Но, видно, молитва была прочтена, и Иван Алексеевич отказался от «публицистики», враждебной Октябрю, и нашёл в себе силы вернуться к душе своей, к писательскому труду и любви к Родине. Русь внутри него одержала победу. Рассказ Бунина «Косцы», написанный в Париже в 1921 году, явное тому подтверждение. В нем, безусловно, всё ещё слышится тоска и боль по утраченному, но это лишь фон, искусно оттеняющий основные тона – юношеская возвышенная влюблённость в Русь наряду с глубоко осознанным и чувством зрелого человека. А теперь подробнее...
Сюжет
Сюжет рассказа (И. Бунин, «Косцы») очень прост. Это воспоминания о былом, о дне – предвечернее время дня июньского, когда автор, он же - повествователь и главное действующее лицо, повстречался в берёзовой роще с косцами – простыми русскими мужиками. Приехали они кто от куда, в основном рязанские, на заработки. Воспоминания эти лёгкие, воздушные, напоминающие дымку ранним летним утром в лесу. Они то и дело прерываются размышлениями автора об утраченном величии России, о косцах, о народе русском, о душе славянской, о том, как петь она может – и забыть нельзя, и сравнить не с чем…
«Косцы», Бунин: анализ произведения
Рассказ начинается с фразы: «Мы шли по большой дороге, а они косили в молодом берёзовом лесу поблизости от неё – и пели». И сразу за ним новый абзац: «Это было давно, это было бесконечно давно, потому что та жизнь, которой все мы жили в то время, не вернётся уже вовеки…» Безысходная тоска и грусть слышатся в каждом слове, в каждом вздохе-запятой, в каждом звуке. «Это было давно» - говорит автор (Иван Алексеевич Бунин, «Косцы»), и здесь же усиливает, кладёт ещё один мазок серой краски – «бесконечно давно», и ещё один в самом конце – «не вернётся вовеки», чтобы читатель не просто понял, а растворился вместе с главным героем в его воспоминаниях и в вызванной ими нескончаемой душевной боли.
Кто такие «мы»?
Продолжаем тему статьи «Косцы» (Бунин): анализ произведения». Повествование в рассказе ведётся от первого лица, но зачастую местоимение «я» видит себя во множественном лице: «мы шли…», «мы жили в то время…», «Кругом нас были поля…». Что это? Кого Иван Бунин ("Косцы") имеет в виду под словом «мы»? Мы – это и сам автор, и его родные и близкие, и все те, кого постигла трагическая судьба за границей, кто вынужден был отречься от Родины, бежать с одним-единственным багажом за плечами – воспоминаниями и ностальгией, потому что уже «никогда не забыть этого предвечернего часа», этих густых трав и цветов, этого полевого воздуха, и «никогда не понять, не высказать вполне, что самое главное, в чём их дивная прелесть». И чем дальше эти бескрайние поля, эта «глушь серединной, исконной Руси» как во времени, так и в пространстве, тем сильнее, глубже и безмолвнее любовь к ней. «Ты прости-прощай, любезный друг! И, родимая, ах да прощай, сторонушка! Ты прости-прощай, любезная, неверная моя, по тебе ли сердце черней грязи сделалось!» – доносящиеся слова песни косцов звучат теперь как пророчество.
Кто такие «они»?
Кто такие "они" в произведении (И.А. Бунин, "Косцы")? Краткое содержание рассказа поможет выяснить данный немаловажный вопрос. Итак, как говорилось выше, перед читателем открывается картина из прошлого: яркая, живописная глубинка центральной России. Всё вызывает в ней восхищение. И уходящая к горизонту дорога, и «дикие несметные цветы и ягоды», и хлеборобные поля… Время как будто бы остановилось. И вдруг средь этого рая, откуда ни возьмись, появляются «они» - косцы, величавые, словно былинные богатыри, беззаботные, дружные, «охочи к работе». Косят и поют. «Они» - это и есть Россия. Пусть она в «онучах», «бахилках», «рубахах», но вольная и красивая своей особенной, ни с чем не сравнимой красотой. Примечательно, что слово «косцы» употребляется всего два раза, а «они» - двадцать пять. Говорит это только об одном: та Россия, о которой грезит Бунин, утрачена – пришёл конец Божьему прощенью.
Песнь
А песнь «их» - это душа русская, непосредственная, несравненно лёгкая, свежая, крепкая, наивная в незнании о своих талантах, а оттого и сильная, мощная, а порой и дерзкая. Она не голосом взывает, а только «вздохами, подъёмами здоровой, молодой, певучей груди». «Они» поют, «мы» слушаем, объединяемся и сливаемся воедино. Да, есть эта настоящая кровная связь между «нами» и «ими», облаками, воздухом, полем, лесом и всей далью…
Статья по теме «И.А. Бунин, «Косцы»: краткое содержание произведения» ещё не подошла к концу. При всей будто бы безнадёжности песни пели «они» с «неизбывной радостью». Почему? Да потому что невозможно верить в безнадёжность. Это противоестественно самой природе человека, всему тому, что жило, живёт и продолжает жить вокруг нас. «Ты прости-прощай, родимая сторонушка!» - пели «они», «мы» слушали, и никто из нас не мог поверить в то, что и впрямь нет ни пути, ни дороги к родному дому. Внутри у каждого было какое-то врождённое высшее знание, осознание того, что, где бы мы ни оказались, нет нам подлинной разлуки с беспредельной родной Русью, всё равно будет нам светить родное солнце в родном бездонно-голубом небе.
Горестное «я»
Как говорилось выше, повествование в основном ведётся от первого лица, но в числе множественном, и только дважды слышится одинокое «я». Первый раз, когда автор, проезжая мимо косцов, увидел их скромный ужин, не удержался, подошёл ближе, и поприветствовал «добрых молодцев»: «Я сказал: хлеб-соль, здравствуйте…». В ответ они пригласили его за их скромный стол. Но, приглядевшись, он с ужасом обнаружил, что из чугуна «они» ложками таскали дурманные грибы-мухоморы. Что за странная еда? Недаром Бунин включил в свой рассказ этот, казалось бы, незначительный эпизод. Он очень символичен. Русская традиция гостеприимства требует всегда принимать приглашение сесть за общий стол, не отклонять и не чураться, иначе нет равенства, нет единства. Он отказался. Значит, не было того единодушия, той цельности между «нами»-«ими», о котором много говорили и мечтали до революции. Возможно, поэтому она и случилась…
Подходит к концу и статья на тему «И.А. Бунин, «Косцы»: краткое содержание произведения». Ещё одно горестное «я» звучит в конце рассказа: «Ещё одно, говорю я, было в этой песне…» И дальше он подводит итог всему вышесказанному и прожитому. Да, в те далёкие, уже бесконечно далёкие времена, невозвратимые, чувствовали и «они», и «мы» самое что ни на есть беспредельное счастье. Но сказке пришёл конец: самобраные скатерти свернулись, молитвы и заклятия забылись, и настал предел Божьему прощению…
Стилистика
Рассказ Бунина «Косцы» написан так называемой ритмизированной прозой, поскольку форма произведения – лирический монолог-воспоминание. Лиричность звучания усиливается за счёт ямбического звучания, которое, в свою очередь, чередуется с пропусками ударений. Ритм находит своё выражение в повторениях слов «они», «мы» и слова «прелесть». Последнее – шесть раз в восьмом и девятом абзацах. В этом также проявляется явление анафоры, т. е. единоначатия в начале нескольких предложений: «Прелесть ее была в откликах …»; «Прелесть была в том несознаваемом …»; «Прелесть была в том, что все мы были …» и т. д. Данный приём доводит чувства автора до кульминации.
На лексическом уровне также наблюдаются контекстуальные синонимы (лес молодой и дорога большая, Россия и душа), олицетворение (Россия – только её душа могла петь), ассоциативные синонимы (Россия – грудь), перифраз (все русские – «это дети своей Родины», независимо от социального статуса)
Вот и весь сказ, и весь рассказ (И.А. Бунин) «Косцы». Краткое содержание – это хорошо, но лучше открыть сам текст и восхититься удивительным слогом Ивана Алексеевича Бунина.
