Имя Сергея Эйзенштейна известно во всём мире как имя одного из основоположников искусства кино, а также большого мастера русского авангарда. Его бессмертные шедевры до сих пор используют в институтах кинематографии в качестве учебных пособий по монтажу и режиссуре.
Наследие режиссёра
В 2025 году будет отмечаться 100-летие шедевра мировой кинематографии, фильма «Броненосец «Потёмкин»». Сергею Михайловичу было всего 27 лет, когда он снял эту ленту. Немногие знают, в каком году родился Сергей Эйзенштейн, а ведь он прожил всего пятьдесят лет (с 1898 по 1948 гг.). Надо заметить, что время это пришлось на самые сложные и трагические периоды истории нашей страны.
Сергей Эйзенштейн, фильмография которого насчитывает около двадцати пяти фильмов, причём добрая половина из них про Мексику, оставил после себя уникальное наследие не только в виде кинолент. Это также учебники и пособия для изучающих кинематографию. Полное собрание сочинений режиссёра состоит из одиннадцати томов. Из них можно почерпнуть интереснейшую информацию о том, каким было время, в которое жил и работал Сергей Эйзенштейн. Автобиография дополнена письмами, рабочими заметками, очерками и статьями.
Мировые режиссёры об Эйзенштейне
Знаменитый режиссёр Михаил Ромм в своих воспоминаниях пишет, что своей профессии он учился по фильму Эйзенштейна «Броненосец «Потёмкин»». Он был слушателем режиссёрских курсов и имел возможность работать в монтажной мастерской «Мосфильма». Михаил Ильич раз сорок пересмотрел знаменитый «Броненосец «Потёмкин»», тщательно проанализировал и изучил мизансцены, звуковое сопровождение, диалоги персонажей и разобрал систему монтажа кадров.
Альфред Хичкок считал себя учеником и последователем нашего великого режиссёра. Он не скрывал, что в своих работах использовал методы, придуманные Сергеем Михайловичем. Его знаменитый «саспиенс», то есть драматические паузы, нагнетение напряжённости, создание атмосферы тревожности – следствие использования приёмов Эйзенштейна, как-то: натуралистические подробности и заострение внимания на отдельных деталях, различные ракурсы, внезапно то уменьшающие, то увеличивающие объект, замедление и ускорение времени посредством ритмического монтажа кадров, звуковые эффекты, затемнение и так далее..
Семья и родители
Сергей Эйзенштейн, личная жизнь которого во взрослом возрасте – тайна за семью печатями, как и многие из его знаменитых коллег и учителей собственной семьи не создал. Ни женой, ни детьми не обзавёлся. Сам он винил за это родителей, не давших ему правильного воспитания в данном вопросе. Сергей Эйзенштейн, фотография которого представлена ниже, запечатлён рядом с матерью и отцом в двух- или трёхлетнем возрасте.
После серьёзного скандала, случившегося в 1909 году, семейная жизнь родителей превратилась в постоянную череду скандалов и бурных выяснений отношений. Маленький Серёжа был вынужден выслушивать маменьку и папеньку, регулярно открывавших ему глаза друг на друга. Маменька говорила Сергею, что его отец - вор и негодяй, а отец, в свою очередь, сообщал, что мать его – продажная женщина. В конце концов, в 1912 году, когда Сергею было 11 лет, родители развелись и разъехались. По решению Священного Синода мальчик остался с отцом.
Брак родителей можно считать неравым. Мать, Юлия Ивановна Конецкая, происходила из богатой семьи. Её отец, представитель бедного городского сословия, приехал в Санкт-Петербург из Тихвина. Там занялся работами по подряду, скопил небольшой капитал и женился на дочери богатого купца. В скором времени открыл собственное дело – «Невское баржное пароходство».
Отец будущего режиссёра, Михаил Осипович Эйзенштейн, имел шведско-еврейские корни. Став мужем Юлии Ивановны Конецкой, он перевёз её в Ригу, где и родился их единственный сын Сергей.
Облик центральной части Риги во многом связан с деятельностью Михаила Эйзенштейна. Занимая пост главного архитектора города, он построил более пятидесяти прекрасных зданий в стиле модерн. Они до сих пор украшают столицу Латвии. Михаил Осипович отличался большим трудолюбием и хорошими деловыми качествами. Он сделал успешную карьеру, дослужившись до чина действительного статского советника. А это давало его детям право на потомственное дворянство.
Таланты Сергея Михайловича
С раннего детства отец, Михаил Осипович Эйзенштейн, приучал сына к чтению. Он дал ему прекрасное образование. Английским, немецким и французским языками Сергей Эйзенштейн владел едва ли не в совершенстве. Мальчик рано научился ездить верхом, музицировать на рояле, фотографировать. Это модное увлечение не обошло стороной умного ребёнка, с большим интересом постигающего различные науки и тянущегося к новым открытиям. Кроме того, неплохо рисовал.
Многочисленные комиксы и карикатуры, иногда весьма фривольного содержания, сделанные им во взрослом возрасте, послужили поводом для организации чрезвычайно интересных выставок. Первая прошла в 1957 году в Москве. В дальнейшем его юмористические зарисовки, шаржи, эскизы костюмов и декораций к спектаклям, мизансцены к фильмам, рисунки по библейским и литературным сюжетам, а также живописные работы, сделанные во время путешествий по Европе и Америке, объехали весь Европейский континент и обе Америки. Ведь лишь к двум фильмам – «Александр Невский» и «Иван Грозный» - Сергей Эйзенштейн сделал более 600 рисунков.
Отец Сергея Эйзенштейна мечтал видеть своего сына архитектором. По этой причине в 1915 году Сергей поступил в Петроградский институт гражданских инженеров. К этому времени его родители уже расстались, и отец жил в Берлине с новой женой.
Учителя
Своим духовным отцом Эйзенштейн Сергей Михайлович считал великого театрального режиссёра Всеволода Эмильевича Мейерхольда. Он его обожал и боготворил. Считается, что гений и злодейство в одном человека не уживаются, но Мейерхольд своей жизнью многократно опроверг данное утверждение. Сергей Михайлович Эйзенштейн, биография - тема нашего обзора, пишет о своём педагоге по театральной режиссуре так: Всеволод Эмильевич обладал уникальной способностью учить, не давая ученикам сколько-нибудь полезных знаний. Эйзенштейн вспоминает, что все режиссёрские секреты Мейерхольда, он увидел и постиг сразу, как только попал к нему на репетицию спектакля.
Едва заметив признаки таланта в каком-либо из учеников, Мейерхольд под тем или иным предлогом немедленно избавлялся от потенциального соперника. Действовал Всеволод Эмильевич обычно через женщин. Так он поступил и с Эйзенштейном.
Если Мейерхольд не желал делиться своими знаниями с учениками, то режиссер Сергей Эйзенштейн, напротив, всю свою жизнь и талант положил на создание универсальных законов кинематографии, которые он с полной откровенностью описал в своих трудах по искусству кино. Настольными книгами кинематографистов всего мира стали его «Искусство мизансцены», «Мизанкадр», «Монтаж», «Метод» и «Неравнодушная природа».
Здание теории кино
Не став архитектором, как того хотел отец, Эйзенштейн Сергей Михайлович, тем не менее, оставил после себя интересный схематичный рисунок дома, который определил как «Здание теории кино». Этот план можно считать универсальным. По нему не только удобно снимать кинофильмы, он также идеален для разработки планов развития киноискусства в целом.
Фундамент, на котором держится вся конструкция - метод диалектики, то есть разговор, взаимодействие, конфликт и согласованное сотрудничество. На метод водружена следующая плита - выразительность человека. Под этим определением подразумеваются те способы, какими человек выражает свои эмоции в социуме.
Выше, на плите «выразительность человека», стоят четыре колонны – пафос, мизанкадр, мизансцена и комическое. Эти колонны, точнее, факторы, в совокупности, посредством монтажа, создают необходимый образ, который воздействует на чувственное мышление человека. Всё это вместе является философией искусства, в нашем случае, кино. Дальнейшая работа над фильмом предполагает углублённое изучение социологии и техники. Это совершенно необходимо, так как задачи, стоящие перед кинематографом, постоянно расширяются, совершенствуется техника, увеличивается охват аудитории, повышаются стандарты качества. Венчает конструкцию флаг с надписью: «Метод кино».
Конфликт, как движущая сила искусства
Слово «конфликт» - как база, на которой держится искусство, - в схеме здания теории кино отсутствует. Однако Сергей Эйзенштейн был убеждён, что конфликт является движущей силой всех процессов, имеющих как созидательную, так и разрушительную направленность. Его убеждённость основана на собственном детском опыте, когда он, совсем несмышлёный малыш, оказался участником грандиозных сцен и скандалов, происходивших между родителями. В зависимости от разворачивающейся мизансцены он, за неимением других персонажей, был задействован папенькой с маменькой то как свидетель порочности другого, то как третейский судья, разбирающий, кто из них прав, а кто виноват, то как виновник их несчастной жизни, а то и как исполнитель мелких поручений в минуты обиженного молчания супругов. Он был мячом, летающим от одного из них к другому. Такая жизнь в постоянном конфликте не могла не отложиться на мировоззрении Сергея Михайловича. Конфликт стал естественной, можно сказать, питательной средой для него.
Анализируя своё прошлое, Сергей Эйзенштейн пишет, что на его детской совести не было ни одного разрушительного поступка, свойственного обычным детям. Он не ломал игрушки, не разбирал часы, с целью посмотреть, что у них внутри, не обижал кошек и собак, не лгал и не капризничал. Словом, был идеальным ребёнком. Сергей Эйзенштейн, автобиография режиссёра тому свидетельство, воплотил все нереализованные в детском возрасте шалости в своих фильмах. Именно отсутствие возможности развиваться естественным образом и исследовать жизнь так, как это происходит со всеми нормальными детьми, проявилось в нём в зрелые годы. Отсюда кровавые сцены расстрелов, убийств и пр., и пр.. Все эти агрессивные способы воздействия на зрителей, на их психику, Эйзенштейн называл аттракционами.
Мистическое совпадение или роковое решение?
Сергей Эйзенштейн, биография которого указывает на то, что он был абсолютно рациональным человеком, содержит факты мистических событий, которым он придавал большое значение.
Учась на втором курсе института гражданских инженеров, он оказался втянутым в водоворот революционного движения. В феврале 1918 года Эйзенштейн записался добровольцем в Красную армию и отправился на фронт. Два года он занимался военным строительством, участвовал в самодеятельности в качестве актёра и режиссёра и расписывал агитационными лозунгами вагоны поездов.
В 1920 году вышел правительственный Указ, разрешивший студентам вернуться в вузы и возобновить образовательный процесс. Сергей Михайлович к этому времени почувствовал вкус к театральной жизни и не горел желанием снова заняться архитектурой и строительством, как того требовали родители. Ему предложили продолжить учёбу в Академии генерального штаба, с целью в дальнейшем стать переводчиком японского языка. Предложение было настолько заманчиво, что Эйзенштейн задумался. К этому времени столица из Петрограда была перенесена в Москву, там бурно развивалась жизнь - и театральная, в частности. В роковую ночь, когда он окончательно решил порвать с архитектурой, одновременно с началом его новой жизни внезапный сердечный приступ остановил жизнь отца – Михаила Осиповича Эйзенштейна.
С этого момента началась успешная и стремительная карьера всемирно известного кинорежиссёра Сергея Эйзенштейна.
Спасибо Питеру Гринуэю
В 2015 году на экраны вышел фильм Питера Гринуэя «Эйзенштейн в Гуанахуато». Эта картина вызвала неоднозначное отношение российских прокатчиков, однако Гринуэй утверждает: то, что до сих пор не снято ни одного фильма о замечательном режиссёре - большое упущение. Люди должны узнать, каким человеком был великий Сергей Эйзенштейн. Биография, личная жизнь режиссёра и его работа в кино требуют изучения и исследования. Он отнюдь не преследует цель опорочить гения. Напротив, он хочет показать, как изменилось мировоззрение талантливого человека после путешествия по странам, не скованным тоталитарным режимом. Ведь ни для кого не секрет, что после трёхлетнего изучения быта и нравов жителей Европы, США и Латинской Америки Сергей Михайлович кардинально поменял свой взгляд на цели и задачи советского кинематографа. В планах Гринуэя - второй фильм о нашем выдающемся соотечественнике, «Рукопожатие Эйзенштейна». На этот раз Гринуэй хочет показать жизнь великого режиссёра до поездки за пределы СССР.
Перестройка мировоззрения
Эйзенштейн в самом начале своего большого турне где-то в Европе купил десятитомник Фрезера «Золотая ветвь». Именно из этой книги он почерпнул сведения о мировых религиях с древнейших времён до современности. Идея божества, как злака, умирающего и воскрешающегося, вызвала в нём мысль о цикличности всего в материальном мире.
Десять дней в Мексике открыли ему новый взгляд на общественные отношения в целом и на кинематограф в частности. Он увидел, что на сравнительно небольшой территории могут мирно соседствовать практически все исторические общественные уклады – первобытнообщинный, феодальный, капиталистический и даже социалистический.
Хочется заметить, что в Мексике до сих пор, уже более 70-ти лет, Эйзенштейн считается режиссёром номер один. Это неудивительно, ведь он наснимал там сюжетов на 80 000 метров плёнки. Это нравы местных жителей, их быт, национальные традиции, красоты ландшафта, природные катаклизмы и масса интереснейших подробностей и сведений из жизни латиноамериканцев.
Из-за сложностей с авторскими правами мы не имеем возможности увидеть весь этот материал, а жаль. В США по материалам Эйзенштейна компания «Парамаунт» смонтировала несколько фильмов, получивших грандиозный успех. Подробно о печальной эпопее с плёнками можно прочитать в журнале «Советский экран» за 1974 год, автор – Р. Юренев.
Вернувшись домой, Сергей Михайлович, совместно со сценаристом (а в недавнем прошлом чекистом) Александром Ржешевским принялся за работу над очередным фильмом. На этот раз о коллективизации - «Бежин луг». За основу взяли историю Павлика Морозова, который, по версии, придуманной самим Эйзенштейном, гибнет от руки собственного отца. В первом варианте крестьяне разоряют церковь, чтобы устроить в ней клуб. Во втором – крестьяне же пытаются спасти церковь от пожара. Фильм был запрещён по идеологическим соображениям, а плёнка смыта. Осталось несколько снимков с кадрами из фильма. Они поражают силой психологического воздействия на зрителя.
Судьба режиссёра висела на волоске. Он чудом избежал ареста, был отстранён от преподавательской работы во ВГИКе, но каким-то образом оправдался и получил возможность работать дальше, теперь уже над патриотическим фильмом «Александр Невский».
«Жил, задумывался, увлекался», - такую эпитафию хотел видеть молодой Сергей Михайлович на своём надгробии.
В конце жизни, после инфаркта, случившегося в 1946 году, Эйзенштейн, проанализировав свою судьбу, написал, что, похоже, всегда искал лишь одно – способ объединения и примирения конфликтующих сторон. Тех противоположностей, которые движут всеми процессами в мире. Поездка в Мексику показала ему, что объединение невозможно, однако - Сергей Михайлович отчётливо это увидел - их вполне реально научить мирному сосуществованию.
