Евгений Головин – русский поэт, писатель, метафизик, литературовед, автор многочисленных эссе на темы европейской поэзии, дионисийства и литературы беспокойного присутствия. Блестящий знаток алхимических текстов, герметизма и средневековой мистики. Ключевая фигура московского интеллектуального подполья 60-80-х годов ХХ века. Мастер поэтического и литературного перевода. Один из лучших переводчиков стихотворений Артюра Рембо. Постоянный участник эзотерических встреч на квартире Виталия Мамлеева в Южинском переулке.
Приближение
Биография и личная жизнь Евгения Всеволодовича Головина известна частично. Точно известна лишь дата рождения – 26 августа 1938 года. Большой тайной окутана его жизнь до тридцати лет. Очень мало информации о его родителях и образовании. О матери Евгения Всеволодовича известно только с его же слов, что женщиной она была «холодной, нормальной и не чадолюбивой». По всей видимости, она была в жизни Головина первой "снежной королевой", пока еще на простом, не мистическом уровне. В дальнейшем Снежная королева – женщина ночи и холода, станет одной из фундаментальных установок головинского мировоззрения.
Недоумения
Некоторые из его близких друзей искренне недоумевали по поводу того, откуда он, собственно, взялся? Откуда у этого эрудита, энциклопедиста и мистика все его знания? Ведь в годы его юности, в Советском Союзе пятидесятых годов, никак невозможно было этим знаниям обучиться. Очень сложно было найти и литературу о тайных доктринах, мистике, алхимии, язычестве и герметизме, обо всем том, что составило основу знаний и интересов Евгения Всеволодовича.
Фото Евгения Всеволодовича Головина в молодости представлено ниже.
Но он, вопреки судьбе, нашел источник и припал к нему. Этим источником оказалось специальное хранилище Ленинской библиотеки, куда каким-то чудом у Головина был допуск. Там он, один из первых в стране, ознакомился с трудами Рене Генона, Юлиуса Эволы, Мигеля Серрано, Фулканелли и других. Так зародился отечественный традиционализм.
Отторжение
Для такого исключительного человека, как Евгений Всеволодович Головин, личная жизнь и биография, в сущности, не имеют никакого значения. Он был человеком, не придающим внимания быту, т. е. внешние обстоятельства жизни никак не влияли на его внутренние установки и помыслы. Евгений Всеволодович часто говорил, что дом для мужчины не важен, а важна лишь легкость на подъем и готовность в любой момент пуститься в долгий путь.
Евгений Всеволодович был вне страны, вне эпохи и вне социума. Вокруг него могли разразиться войны, репрессии, моры, сдвиги общественных формаций и любые другие катаклизмы, что и происходило во время его жизни. Но он все равно оставался таким, каков он есть, вне зависимости от социального строя, интеллектуальной моды и трендов общественных мнений. Евгений Всеволодович Головин вечен, как любимые им Дионис и Гермес Трисмегист, как вечны доктрины искателей духовного пути и адептов древних сакральных культов. Как вечен океан.
Головин ненавидел социум и все с ним связанное. Потерянный как-то паспорт даже не пытался восстановить и жил так многие годы, а тогда в СССР это было, мягко говоря, небезопасно и неудобно. Но он не боялся потерять социальную опору, он ее презирал, как презирал быт и серые будни. У него была фобия к окружающему миру, он видел его ненастоящим, нереальным, чьей-то злой шуткой и очень боялся отравиться им. Головин считал этот мир тюрьмой и выход отсюда видел только в духовных исканиях, поэзии и античности.
Упоение
Евгений Всеволодович был настолько иной, что даже не имел шансов приспособиться к этой жизни. Хотя прекрасное в этом мире он все же находил. Считал алкоголь не злом, а, напротив, средством метафизического раскрытия. Он любил алкоголь за его алхимическую возгонку, за то, что тот помогал нащупать просвет в обыденности, давал улизнуть от скуки мещанского быта, предоставлял узкий проход в свободу мышления. Выпив, Головин распускался, и начиналось общение – его сверхъестественные беседы о жизни и смерти, о поэзии Данте, Шекспира, Лотреамона и Рембо, о выходках Пана и о неистовой страсти вакханок. Со стороны для обывателей это выглядело как обычные пьянки и, естественно, осуждалось.
Женщины
Жену Евгения Всеволодовича Головина, а официально женат он был лишь однажды, звали Алла Пономарева. В этом браке у него родилась дочь Елена. Супруги расстались, и больше Головин не женился, а плыл по жизни как загадочный и притягательный корабль, заходящий иногда в дома женщин как в тихую бухту или гавань. Но невозможно было удержать его, он двигался в своем ритме и в своем направлении, куда-то в пространство смыслов, подальше от унылой обыденности и серых будней. Куда-то на север. Женщин Евгений Всеволодович считал запутавшимися в материи существами, привязанными к быту и комфорту, но жить без них не мог. Женщины хоть немного держали его у земли, давали опору якорю его корабля. Без них, возможно, он уплыл бы за все горизонты, подальше от Земли, влекомый неистовыми ветрами, известными лишь ему одному.
Поэзия
Поэтом Евгений Всеволодович Головин был настоящим, истинным. А истинный поэт всегда рискует. Потому что он создает свои творения из ничего. Он оживляет всполохи несуществующего, придает ему форму. Если поэт не прикасается к Ничто, то это не поэт, это проходимец, называющий себя поэтом. Только соприкасающийся с Ничто понимает, что такое смерть. Остальные этого не понимают, они только повторяют написанное поэтами, философами и мистиками. Они пребывают во сне и не думают о смерти. Не думающие о смерти уже мертвы.
Поэт создает нечто из Ничто. Именно это страшно. Никто не знает, даже сам поэт, как поведет себя Нечто, когда станет быть. В этом и заключается риск. И Головин рисковал. Рисковал всю свою жизнь и наслаждался этим риском.
Но поэт жив, он смотрит смерти в лицо, и он обеспокоен. Смерть своим величием сводит поэта с ума и делает его безумцем. Поэт лишается опоры и остается один на один со смертью, и держит бой до самого конца, до самой своей победы. Такими поэтами были столь любимые Головиным: Рембо, Тракль, Бодлер, По, Нуво, де Нерваль, Ницше, Кро, Верлен. Таким поэтом был и сам Головин.
В стихах Евгения Всеволодовича Головина, очень разных (от хулиганских до философских, от грубых до лирически-нежных), происходит обострение восприятия мира. Пространство раздвигается, появляются новые измерения, новые смыслы и новые возможности. Но не получится двигаться за поэтом. Путь каждого строго индивидуален. Поэт только приоткрывает бездну и показывает наличие других путей, отличных от обычных жизненных дорог.
Книги
Изданных книг у Евгения Всеволодович Головина всего семь. Это книги стихов и песен, сборники потрясающе глубоких эссе на поэтические и мифологические темы, записи его бесед. Подобно любому пророку, Головин не создал никакого завершенного философского учения. Он, как мастера дзен, оставившие после себя только притчи и коаны, предпочитал лекции и беседы. Именно в беседах проявлялся его дар красноречия, и начинала действовать характерная интонация, преображающая реальность и вводящая слушателя в интеллектуальный транс и другие неожиданные экзистенциальные состояния. Его голос, блуждая где-то в заоблачных высях, пробуждал в слушателях древние глубинные стихии, рассекал реальность и разрушал установки.
В своих беседах Головин сознательно загадочен, его высказывания противоположны любой банальности, его поступки неожиданны, несхематичны и радикальны. Так говорят и ведут себя пророки, невзирая на установленные нормы, запреты и традиции, тем самым обнаруживая абсолютно новые постулаты и идеи. Они не боятся переходить на абсурд и эпатаж, не боятся быть смешными и нелепыми, они вообще ничего не боятся.
Окружение
Вся жизнь Евгения Всеволодовича Головина дополняла его творчество и была яркой иллюстрацией его взглядов. В 1962 году он появился на эзотерических Южинских вечерах и моментально влился в очень разношерстную компанию подпольных ценителей метафизики, а вскоре стал одним из лидеров этого объединения. Южинский кружок на тот момент только оформлялся и представлял собой еженедельные встречи неординарных личностей на квартире писателя Юрия Мамлеева в Южинском переулке. В этом кружке проходили свое становление: Гейдар Джемаль, Сергей Жигалкин, Валентин Провоторов. Главным "нервом" этих встреч был поиск Запредельного и тоска по Истине. Головин же со своим дионисийским существованием и вечными исканиями смыслов полностью соответствовал этим установкам.
Сам Мамлеев тогда уже был известным в узких кругах самиздата писателем и имел значительный вес среди нонкомформистской общественности. Головина он принял сразу и безоговорочно, их дружба продолжалась на протяжении всей оставшейся жизни.
Умер Евгений Всеволодович Головин 29 октября 2010 года. На его могиле друзья установили менгир.
