Статья эта – о яркой журналистке газеты «Московский комсомолец», заместителе председателя общественной наблюдательной комиссии Еве Меркачевой. Она известна многим читателям по материалам, освещающим ситуации в российских тюрьмах и следственных изоляторах. Материалы, публикуемые ею, всегда мотивированы гуманистическими принципами. Они способствуют формированию гражданского общества.
Ева – член Союза журналистов Москвы и России, является лауреатом национальной журналистской премии «Искра». Также она принимает участие в комиссиях по разработке законов, облегчающих жизнь заключенных при отбывании ими наказаний.
Ева Меркачева: биография человека опасной профессии
В открытых источниках невозможно найти подробные сведения о ней. И это понятно. Непростой антикоррупционной работой в сфере правосудия и отбывания наказаний занимается эта хрупкая, но отважная женщина. Ее статьи и материалы всегда адресны, в них четко просматривается гражданская позиция. Нередко она, следуя журналистскому долгу, освещает факты, весьма невыгодные влиятельным политикам. Ввиду вышесказанного, Ева Меркачева не афиширует частную информацию о себе и своей семье.
Впрочем, как человек публичный, она периодически рассказывает о своих взглядах на жизнь, не привязываясь к датам и персонам. Так, из интервью известно, что в школе Ева увлекалась физикой, математикой, участвовала в олимпиадах. Отличница, в выпускных классах она решила стать либо журналисткой, либо следователем.
Ей нравился сам дух расследования. Поэтому после школы она поступила сразу в 2 вуза: МГУ (журфак) и институт МВД в Воронеже. Однако желание работать в Москве все же победило, и девушка занялась журналистикой.
Также из открытых источников известно, что Ева Меркачева замужем, в семье воспитывается сын, который увлекается игрой на гитаре.
Судя по довольно чистому выполнению асан (в одном из интернет-роликов), йогу она практикует с детства, поддерживая ею свою энергетику и работоспособность.
Вот, пожалуй, и все, что можно узнать лично о ней в Интернете.
Начало работы
По окончании МГУ Ева занялась журналистикой, а уж затем профессия подтолкнула ее к правозащитной деятельности в тюрьмах.
Девушку в начале карьеры журналиста заинтересовала яркая и топовая тема расследования наиболее резонансных преступлений за последние 10–15 лет. Но затем Ева Меркачева, обладающая системным мышлением, заинтересовалась социальным аспектом тюремной жизни, бунтами, происходящими в это время в колониях. Изучая материалы расследований, девушка поняла: большей частью заключенные бунтуют из-за несоблюдения их вполне законных прав.
На этом этапе двери учреждений пенитенциарной системы были для журналистки еще закрытыми. Однако Меркачева не отчаялась, профессионализм требовал от нее – необходимо выйти на новый уровень. В итоге, по ее же словам, Еве удалось «пробиться» в общественную наблюдательную комиссию.
Работа в ОНК. Почему именно там?
Активистка вполне осознанно выбрала для себя поле деятельности – пенитенциарную систему. Закрытая и тайная в СССР, она должна была открыться для контроля со стороны общества. В 1984 году Россия, как член ООН, ратифицировала конвенцию «Против пыток». Спустя 30 лет, 21 июля 2014 года был принят федеральный закон «Об основах общественного контроля в РФ», определяющий контрольный статус ОНК.
Законодательно установленный мандат позволял членам этой комиссии беспрепятственно входить в любое помещение любого исправительного учреждения в любое время.
Это позитивно повлияло на соблюдение законности в пенитенциарной системе. Правозащитники в короткий срок сумели прекратить в московских тюрьмах организацию так называемых пресс-хат – помещений, где с человеком играли в психологические игры, унижали, обрабатывали различными способами, звонили и давили на близких, вынуждая заплатить за прекращение измывательств.
ОНК помогала, в первую очередь, незаконно изолированным в СИЗО. По словам Евы, многодетная мать Светлана Давыдова (8 или 9 детей) в тюрьме Лефортово подверглась воздействию, в том числе и со стороны недобросовестной судебной защиты. ОНК нашла ей адвоката, благодаря чему выяснилось, что состав преступления у женщины абсолютно отсутствует.
Мандат ОНК
Благодаря статусу члена ОНК, Меркачева получила возможность заниматься правозащитной деятельностью непосредственно в местах принудительного содержания граждан: СИЗО, колониях, тюрьмах, КПЗ, ИВС, спецприемниках. При этом Ева с удивлением заметила, что, в отличие от коллег, у нее не возникало ощущения моральной подавленности после посещения мест заключения.
Она, стараясь помочь заключенным в их понятных законных человеческих просьбах, ощущала себя лучиком света, пытающимся донести заключенным надежду и веру в лучшее.
Работа неразрывна с личной жизнью
Ева Меркачева вообще не разделяет свою жизнь и работу. Ей удается органично соединить журналистскую работу в газете «Московский комсомолец» с деятельностью в ОНК. У сотрудницы «Московского комсомольца» нет стабильного почасового графика работы, она может писать в любое время. Женщина с коллегами оперативно едет в СИЗО, тюрьмы, будь то днем или ночью, если там что-то случается.
Она, как правозащитник, пользуется уважением у заключенных. Те знают, что несерьезные, надуманные просьбы журналистка пропустит, но проявит принципиальность при нарушении их реальных прав.
В работе Ева Меркачева тесно сотрудничает с коллегой по ОНК, журналисткой, обозревателем журнала New Times и правозащитницей, Зоей Феликсовной Световой, широко известной по документальному роману «Признать невиновного виновным».
Меркачева о декриминализации
Важным нововведением в юридической практике Меркачева называет новый декриминализующий закон, переводящий некоторые статьи Уголовного кодекса (в случае однократных действий обвиняемых) в разряд административных нарушений. Люди, которые преступили закон, получают возможность остаться в рамках нормальной гражданской жизни, не получать судимость. Благодаря закону, такой шанс ежегодно будут получать около 300 000 человек.
Однако, его журналистка называет лишь первым шагом в длительном пути декриминализации общества. Она считает важным в недалекой перспективе системный пересмотр статьи существующего Уголовного кодекса.
Позитивными также явились следующие требования закона:
- обязывающие сотрудников пенитенциарной системы осуществлять видеорегистрацию применения спецсредств;
- запрещающие применять по отношению к заключенным электрошокеры, а также водометы при низких температурах.
Врожденное чувство справедливости
Правозащитница помогает согражданам осознать потребность реформирования действующей пенитенциарной системы. Когда невиновного человека помещают в места заключения, он попадает в совершенно особую среду, где под давлением возможны психологические изменения. Следствие воздействует на него, чтоб он признал свою вину. Его подталкивают к этой роковой ошибке. Если же он берет вину на себя, по отношению к нему запускается бескомпромиссный механизм применения уголовного наказания. В таком случае, по крупному счету, страдает все общество: преступники оказываются ненаказанными, сам человек и его близкие теряют веру в правосудие, рушатся судьбы людей, деформируется вся система соблюдения законности.
Ева Меркачева – журналист оперативный, она остро и безотлагательно реагирует на случаи, когда законники третируют невиновных, размещая свои отзывы в соцсетях.
Так было в случае с 65-летним охотоведом из Тувы Юрием Никитиным, которого браконьеры – сотрудник МЧС и экс-милиционер – при выполнении служебных обязанностей избили до полусмерти и оставили умирать. Профессионалы охотоведения страны хорошо знают этого порядочного человека и высокого специалиста своего дела с 40-летним стажем. Примечательно, что вскоре после инцидента, происшедшего в ночь на 15.02.2014 г., снимки избитого загадочно исчезли. На суде же злодеи обвинили егеря в клевете, а судья наложил на него немалый штраф.
Журналистка о пытках в СИЗО
Меркачева Ева Михайловна считает свою работу крайне важной для общества. До публикации её материалов многие москвичи ничего не знали о московском СИЗО-6, куда правоохранители чересчур рьяно помещают женщин, подозреваемых в совершении преступлений.
Журналистка открыла глаза миллионам сограждан на имеющий место в следственном изоляторе произвол. Переполненность составляет 80%, в камерах нет свободного места. Женщины спят на худых матрасах где попало. Заключенных там практически не лечат. Многие страдают от простейших, но запущенных гинекологических заболеваний, кровотечений. Они боятся, что впоследствии станут бесплодными.
Правозащитница сетует, что в действующих законах отсутствуют сами принципы гуманизма даже по отношению к матерям. С её слов, часты ситуации, когда мать задерживают, а детей отдают родственникам. На запросы подозреваемых о состоянии несовершеннолетних никакая информация не предоставляется: «Мы таких услуг не оказываем». Бывает, что в СИЗО женщины рожают, и у них забирают детей. И в этом случае они также ощущают информационную блокаду.
Иногда им специально подселяют в камеру лиц, страдающих от различных болезней. Ситуации, когда подозреваемые могут заболеть туберкулезом или сифилисом, ломают женщин. Они из страха за свою жизнь соглашаются подписать все, чтобы вырваться из этого ада. По европейским юридическим нормам такая практика приравнивается к пыткам.
По мнению журналистки, необратимые последствия наступают потом, когда подобные условия уже на втором сроке наказания ломают женщин, делают из них агрессивных, мужеподобных, татуированных, курящих монстров, разговаривающих по фене.
Страшно то, что лишенная начал гуманизма и справедливости тюрьма не перевоспитывает, не запугивает преступниц, она лишает их женственности, ломает судьбы, калечит жизни.
Меркачева об ограничении досудебного ареста
Журналистка считает огульной практику досудебного удерживания в СИЗО лиц, совершивших легкие преступления, особенно матерей. Жестоким по своей сути является лишение их возможности воспитывать детей до приговора. К тому же судья, определяя меру пресечения, не обязан выбирать именно СИЗО, даже если оперативники ходатайствуют об этом.
Меркачева Ева, изучив статистику по этому вопросу, была немало удивлена: большинство таких бесчеловечных решений принимали именно судьи-женщины. Антигуманность, тиражируемая в обществе женщиной, – что может быть страшней?
Меркачева Ева: национальность
Плохо, когда на Руси национальность – это повод для обвинения порядочного человека еврейской наружности. Даже некоторым читателям данной статьи, наверное, доводилось видеть на сайтах откровенные пасквили на Еву Меркачеву.
Кому же мешает эта хрупкая женщина, мужественно выступающая против насилия и произвола в местах лишения свободы? Очевидно тем, кому такая законность невыгодна. Приведем два примера:
- После одного из своих расследований Ева обнародовала материал, послуживший основой для десятков документальных хроник. Факты впечатляют: один московский криминальный банкир, помещенный в колонию, «купил» администрацию. По вечерам охранники возили его в рестораны, отпускали домой. Обнаглевший преступник даже съездил на Каннский фестиваль.
- Молодая женщина не стесняется писать правду, даже если та противоречит чьим-то установкам. Журналистка, например, может в пику пропагандистам, идеализирующим эпоху Сталина, опубликовать материал о расправе над «бандой монашек», служивших в Успенском женском монастыре (г. Тула), взывая сограждан задуматься о гуманности и диктатуре.
Очевидно, что Меркачеву в большей мере опасаются коррупционеры в погонах, культивирующие тюремный беспредел.
Заключение
К счастью, Меркачева Ева Михайловна, журналист, заместитель председателя ОНК Москвы, не одинока в своем противостоянии тюремной несправедливости. Вместе с единомышленниками журналистка добивается, чтобы преступники и обвиняемые не подвергались насилию в условиях изоляции.
Это необходимо для здоровья общества. Ведь, отбыв срок, заключенные возвращаются, находят работу, вступают в брак. Поэтому крайне важно, чтобы из мест лишения свободы они возвратились не озлобившимися, а отказавшимися от криминала.
По мнению правозащитницы, для этого в местах заключения должны быть созданы условия, препятствующие подавлению человека, когда он под прессингом или из-за обмана берет на себя чужую вину.
Ростки гласности в пенитенциарной системе, которым способствует своим трудом журналистка, очень важны. Они закладывают надежду, что общество откликнется и справедливость в местах заключения восторжествует.
