За что и против чего боролся Чацкий? Человеческое достоинство – вот главная ценность

Несомненно, Александр Андреевич Чацкий принадлежал к лучшим представителям дворянской интеллигенции своего времени. Чацкий буквально сгорает от своей любви к Родине и вместе с тем как никто чувствует ее недостатки. Вернувшись, он видит в московском обществе одни маски и гримасы, даже любовь его оказалась растоптанной глупой девчонкой. Горничная Лиза видит в нем бóльший полет духа, нежели образованная Софья! За что и против чего боролся Чацкий? Это будет рассмотрено в статье ниже.

Образ интеллигента

Интеллигентность, включающая в себя мягкость и доброту, требует от человека готовности к борьбе. Это некоторое человеческое и психологическое свойство, не связанное с местом работы и образованием. Интеллигент остро страдает от своих собственных недостатков и недостатков своей Родины. Рабская же любовь связана с безудержным самовосхвалением. Для таких людей человек страдающий кажется просто враждебным их миру. Старый образ гуманного человека со шпагой или мечом на бедре, гуманиста, который может не только нести слова, но и защищать их, – это образ, имеющий основание. Крепость, которую завоевать практически невозможно, – это внутренняя интеллигентность.

Эти люди могут на что-то опереться; одни, например, - на религию, другие – на свой талант, третьи – на чувство долга перед народом, но всегда и обязательно на нравственное чувство. Это в целом очень краткая характеристика интеллигента вообще и Чацкого в частности. Поэтому когда будет разбираться вопрос о том, за что и против чего боролся Чацкий, эти моменты надо будет помнить.

Спор с Фамусовым

Фамусов после своего прямого вопроса о том, не хочет ли Чацкий посвататься к его дочери, разразился нравоучительным монологом. Он сказал, что прежде всего надо хорошо управлять именьем, а далее идти служить. Тут надо пояснить, что по табелю о рангах чтобы что-то собой представлять, надо иметь чин, и достаточно высокий. Чацкий при его уме вполне к этому способен, но есть одно но. «Служить бы рад, прислуживаться тошно». Тут-то Фамусов и не выдерживает. Он говорит, что все нынешние – гордецы. А в былые времена (вспоминает он эпоху Екатерины) люди в орденах были только рады позабавить государыню, хотя бы и унизившись, зато получая после этого множество милостей и даров, приветливых слов.

На это Чацкий возражает. Его кредо остается неизменным: «Служить бы рад, прислуживаться тошно», и он поясняет это на примерах. Люди хороши не тем, чтобы гнулась спина и шея, не тем, чтоб льстиво говорить, это же только покорность, страх и раболепство, хотя подло вести себя и сейчас найдутся охотники. Но только их мало стало. Даже государи на это смотрят косо, потому что людей в узде держит стыд и страшат насмешки. За человеческое достоинство и против рабской покорности стоит человек новой формации. Вот о чем идет речь с Фамусовым, вот за что и против чего боролся Чацкий, вспоминая прошлый век.

Как воспринимается новое время

Короткие реплики Чацкого вызывают ужас Фамусова. Светское общество изменилось, не каждый спешит стать шутом, найти покровителя, скучать, сидя в гостиной, вовремя услужить, подставив стул или подняв платок. Уж лучше путешествовать или жить в деревне, а если уж служить, то не лицам, а делу. Так размышляет Чацкий в своих монологах.

Фамусов просто вне себя от таких естественных для интеллигентного человека заявлений. Именно Фамусов озвучивает, за что и против чего боролся Чацкий. Вольнодумец говорит о свободе и не признает постановления властей. Таким, как он, нельзя не только жить в столице, но даже подъезжать к ней, считает Фамусов.

Как Чацкий в своих монологах обличает невежество

Фамусов не нарадуется на старое столбовое дворянство, которое, собравшись в клубе, поспорит да и разойдется, но нового предложить не собирается. Он продолжает нахваливать стариков за министерские умы. «А дамы? - сунься кто, попробуй, овладей; судьи всему, везде, над ними нет судей, – продолжает Фамусов. – Словечка в простоте не скажут, все с ужимкой; французские романсы вам поют». На это Чацкий горько отвечает, что ново все, кроме старых предрассудков. И суждения свои старичье берет из газет столетней давности. Кого из них можно принять за образец для подражания? Тех, кто, награбив богатств, теперь дает пиры и балы всей Москве? Или того, кто, заведя театр и разорившись, поодиночке продает своих актеров? Этих мы должны уважать? Но есть одна «безусловная ценность» – офицеры. Их красивый расшитый мундир прикрывает слабодушие и нищету рассудка. Так иронизирует Чацкий.

Беседуя с Софьей, уже подло пустившей слух о том, что он безумен, и сделавшей это с удовольствием, Чацкий с горечью отмечает, что жалкие французы здесь приняты любезней, чем родные, потому что там им знают цену, а здесь глаза и ум закрыло слово «иностранец». А у иноземцев, если найдется в голове пять-шесть мыслишек, и то хорошо. И эта смесь французского с нижегородским говором – ее же слушать невозможно и смешно. Вот как Чацкий в своих монологах обличает невежество и пустые головы, забитые мундирами, модами, чурающимися всего русского.

Что дорого Чацкому

Основные убеждения Чацким высказаны коротко в разговоре с Молчалиным, когда тот осмеливается советовать неудачнику (по его мнению, Чацкому), как правильно следует жить: надо найти покровительство влиятельной женщины. На что наш герой брезгливо отвечает, что ездит к женщинам вовсе не за этим. И вообще если он занят делом, то не смешивает его с развлечениями. Зато есть масса людей, которые это перемешивают, но он к таковым не относится. Вот что защищает Чацкий – истинную заботу о деле на благо Отечества, а не на свой карман.

Честь и достоинство, тупость и безнравственность

Итак, как один из первых появившихся в России интеллигентов Чацкий встает на защиту достоинства человека, его права выбирать, чем ему заниматься, собственного образа мыслей (только были бы эти мысли, только бы они появлялись). Раболепство и тупое следование мыслям княгини Марьи Алексеевны претят Чацкому, как и превращенье московских мужей их женами в мальчиков на побегушках, неспособных к самостоятельным поступкам.

Чацкий ждет, что найдутся молодые люди, которым будут не нужны ни чины, ни званья: они увлекутся наукой или искусством; что наконец появятся умы, которым требуются знания. Вот против чего восстает и что защищает Чацкий. Пройдет немало времени, когда все, что ему дорого, начнет потихоньку претворяться в жизнь. Но главное будущее – за ним.