В истории России и Русской Православной Церкви большое значение сыграл церковный раскол XVII века. Его последствия нашли свое отражение в бунтах, религиозных преследованиях, породив бесчисленных мучеников за веру. Это мощное по масштабам и значимости религиозно-политическое движение имело свою предысторию, без изучения которой не понять причин этой великой русской драмы. Прежде всего, хоть это событие касалось сферы религиозных обрядов и, главным образом, порядка литургии, у него были и иные причины. Можно еще особо выделить роль царя Алексея Тишайшего и патриарха Никона, благодаря которым политические предпосылки превратились в движущую силу раскола. Следует заметить, что церковные причины играли в данной ситуации второстепенную роль.
Итак, с восхождением на престол второго в династии Романовых царя Алексея Михайловича, прозванного Тишайшим, имперские аппетиты Москвы возросли. Монарх лелеял честолюбивые планы объединить под своим крылом все православные народы, проживавшие в Восточной Европе и на Балканах. Но после захвата и аннексии Левобережной Украины неожиданно возникла проблема обрядового характера. Большинство верующих покоренных земель крестилось тремя пальцами, как это делалось в Греции и во всем православном мире, а русские крестились двумя. Чаяния царя основать «Третий Рим» требовали единого обряда. Из этой ситуации было два выхода: или навязать покоренному населению русские обряды, или заставить собственных верующих исповедовать Христа по-новому. Поэтому церковный раскол – это следствие бездарной политики властей по внедрению унифицированного православия.
Поскольку навязывать что-либо и без того недовольным провинциям было опасно, царь решил взяться «за своих». И сделал он это жесткими, «полицейскими» мерами. В 1653 году избранный годом ранее в патриархи всея Руси митрополит Никон разослал указ, в котором самым категоричным образом предписывал креститься тремя перстами и класть четыре земных поклона вместо шестнадцати при молитве святого Ефрема Сирина. Он также заменил одноголосное пение на многоголосное и разрешил священникам провозглашать проповеди собственного сочинения. Таким образом, реформы Никона и церковный раскол неразрывно связаны друг с другом.
Поскольку нововведения навязывались «сверху», без всяких объяснений и убеждений в правильности таких мер, этот указ встретил самый яростный отпор, причем во всех слоях населения. Даже некоторые дворяне и бояре ратовали за неотступление от древнего благочестия. Проводниками оппозиции выступили и представители духовенства, прежде всего протопопы Даниил и Аввакум. Но и царь, и патриарх остались непоколебимы. Даже то, что в 1658 году Никон впал в опалу, а в 1666 был низложен из сана патриарха, не повлияло на все ширящийся церковный раскол: в 1667 г. Большой московский Собор предал анафеме тех, кто отказывался принимать новые обряды, а также продолжал «хулить Церковь», обвиняя ее в вероотступничестве.
Первым проявлением недовольства среди самых широких масс населения стало Соловецкое восстание (1667-1676). Оно закончилось массовым убийством недовольных. Церковный раскол ширился и углублялся. Многие семьи, спасаясь от преследований и не желая предавать свою веру, бежали на окраины Русского царства – в плавни Дуная, на север, в Поволжье и Сибирь, распространяя учение о наступлении последних времен и царстве Антихриста, которому служат ныне и царь, и патриарх. Смерть Алексея Тишайшего ничуть не изменила ситуацию. Софья Алексеевна только ужесточила преследование непокорных старообрядцев.
Церковный раскол нашел свое самое страшное проявление в массовых самосожжениях – так называемых «гарях». Доведенные до отчаяния люди лишали себя жизни, чтобы не предавать веру. Эти самоубийства продолжались на протяжении XVIII-XIX веков. Конец преследованиям положила светская власть: указ Николая II «О веротерпимости», который гарантировал свободу вероисповедания староверам. А в 1929 г. Священный Синод принял постановление о том, что «старые русские обряды также являются спасительными».
