После «Красного дракона» (2000, реж. Бретт Рэтнер), «Молчания ягнят» (1990 реж. Джонатан Демми) и «Ганнибала» (2001, реж. Ридли Скотт) неутомимый Томас Харрис подарил зрительской аудитории не просто очередную пугающую историю о похождениях легендарного маньяка. Он представил «начало» Ганнибала Лектера, его «восхождение».
Главные действующие лица
Задумку Харриса реализовал режиссер Питер Веббер, которому так и не удалось стремительно взлететь вверх по карьерной лестнице, хотя, казалось, лучшего толчка на пути к успеху не найти. На роль начинающего Ганнибала был приглашен Гаспар Ульель. Роль в фильме «Ганнибал: Восхождение» актер получил после долгих споров авторов проекта, которые среди прочих рассматривали кандидатуры Маколея Калкина, Руперта Френда, Тома Старриджа, Хью Дэнси, Тома Пэйна, Хейдена Кристенсена и Доминика Купера. Предпочтение в итоге было отдано Гаспару, актеру в то время не популярному, из-за его удивительной внешней схожести с молодым Ганнибалом. На роль его возлюбленной, вернее госпожи, была приглашена эффектная Гун Ли, которую зритель мог лицезреть в картинах «Проклятие золотого цветка» и «Мемуары Гейши». Теперь же ее экранным спутником стал Ганнибал Лектор («Восхождение»). Актеры, сыгравшие второстепенные роли, смотрелись более блекло по сравнению с заглавными персонажами.
Причина
Бытует мнение, что причиной возникновения литературной и кинематографической предыстории «Молчания ягнят», «Красного дракона» и «Ганнибала» стала жажда наживы, которая овладела продюсером Дино Де Лаурентиисом и беллетристом Томасом Харрисом. Причем жалко было предавать истории прекрасно раскрученный «бренд». Тем более что кино «Ганнибал: Восхождение» получилось довольно прилично сервированным. Кстати, уже в «Ганнибале» была намечена история «трудного» лектеровского детства. Режиссеру Питеру Уэбберу, известному узкому кругу киногурманов по дебюту «Девушка с жемчужной сережкой», удалось при непосредственном участии оператора Бена Дэвиса снять достойную ленту. Ею многие критики и зрители считают картину «Ганнибал: Восхождение». Актер, исполнивший роль юного Лектера (Ульель), - ярый поклонник скейтборда, Милана Кундеры и Жанны Моро, показал себя с лучшей стороны. Хотя фанатам жуткой истории довольно тяжко представить, что из этого симпатичного застенчивого юноши вырос канонический психопат Энтони Хопкинса.
Все началось с мести?
«Ганнибал: Восхождение» - фильм, отзывы о котором диаметрально противоположные. Критики обвиняли Харриса в том, что он в этой истории просто зарапортовался и свел все к примитивному психоанализу. Согласно их мнению, с подобной детской травмой каждый второй в конце концов закончил бы каннибализмом.
Так, пытаясь углубить, расширить и развить уже существовавшую мифологию Лектера, автор окончательно и бесповоротно развенчал ее в картине «Ганнибал: Восхождение». Актеры, фото которых украшали рекламные постеры фильма, утверждают обратное. Впрочем, все единодушны лишь в одном – неудачном выборе рекламного слогана, гласящего: «Все началось с мести». Ведь уж кто-то, а легендарный Лектер в своих продуманных идеально зверствах должен был руководствоваться иными мотивами, а не вульгарной вендеттой. Может быть, именно поэтому картину «Ганнибал: Восхождение» Энтони Хопкинс оценил весьма сдержанно.
Субъект свободного творчества
Парадоксальным фактом является то, что пока у Лектера не было биографической предыстории, поясняющей причины и истоки, он являлся пред зрителем свободным (несмотря на частое пребывание в тюрьмах) субъектом собственного извращенного творчества, нуждавшимся лишь в пище для ума и «кулинарных изысках» для тела. Невзирая на то что в «Молчании ягнят» (как признают и актеры фильма «Ганнибал: Восхождение»), лучшей части каннибалической саги, Лектер потерпел поражение, в финале он остался свободным от нитей прошлого, которые, подобно паутине, связывают людей, делая из них кукол-марионеток. Его главной ошибкой стало создание в корне неверного по существу, хоть и не лишенного при этом отдельных точно подмеченных деталей, психологического портрета главного противника – Клариссы Старлинг и ее взаимоотношений с членами семьи.
Жертва чудовищных обстоятельств
Ганнибал Лектер, на протяжении трех частей представавший пред зрителем во всем своем «созревшем» интеллектуальном великолепии, не являлся продуктом развития какого-то генеалогического дерева, его кроной. Он был сгустком живого настоящего, спонтанным, но суверенным человеком, возвышавшимся над напуганными или самодовольными окружающими. Теперь же созданный образ поблек, картина изменилась, перевернулась в киноленте «Ганнибал: Восхождение». Актер Гаспар Ульель доносит до смотрящего образ чуть ли не доброго пастыря застывших в ужасе и безропотном трепете ягнят, который сам является лишь жертвой чудовищных обстоятельств, сентиментального парня с прочными и искренними семейными привязанностями.
Каннибалические перформансы
К большому сожалению и разочарованию поклонников саги, из-за поспешности Томаса Харриса выяснилось, что все изысканные каннибалические перформансы и театрализованные психологические эксперименты из предыдущих романов – не всплеск гениальной артистической натуры главного протагониста 20-го века, а просто-напросто результат происков коллаборационистов из Литвы, которые по стечению обстоятельств съели младшую сестренку главного персонажа, девочку, которую всем своим сердцем любил Ганнибал Лектор («Восхождение»).
Актеры, Харрис и Уэббер, сами того не желая, низвергли одного из наиболее ярких «героев нашего времени». Снабдив Ганнибала биографической историей, они поместили ее в странное антиисторическое пространство. У зрителей после просмотра возникает масса вопросов. Что это за семейство Лектеров, откуда они взялись в оккупированной Литве в 1944 году, откуда у них родовое поместье? Как литовский мародер, имеющий немецкую фамилию Дортлих, после войны умудрился стать советским офицером внутренних дел в Каунасе? Каким образом юный Ганнибал оказывается во Франции? Зато выясняется, откуда взялась устрашающая маска, которую значительно позже надевали на героя Хопкинса. Это элемент военного обмундирования самураев, а этому военному искусству в некоторой степени обучила юного Ганнибала прекрасная японка, скорбящая о погибших в Хиросиме родных и близких.
Маньяк – объект сострадания?
Самым ужасным недочетом фильма «Ганнибал: Восхождение» (актер Ульель ни в чем не виноват, винят во всем Веббера) считается превращение канонической фигуры маньяка-каннибала в объект сострадания. По задумке режиссера, молодой Ганнибал убивает не ради чистого искусства и извращенного мировоззрения. Он мстит плохим парням – пособникам нацистского режима и торговцам людьми. Убийства из мести, как водится, имеют отчетливо выраженный привкус морали, а мораль, как известно, не лучший попутчик для убийцы-каннибала.
История жизни как оправдание
Конечно, пересматривая кинокартину «Ганнибал: Восхождение», актеры и роли которой подобраны создателями добросовестно, зритель отметит и блистательную игру Гаспара Ульеля, и Риса Айфэнса, сыгравшего роль главного антагониста центрального персонажа Владиса Грутаса, и режиссерские ухищрения вроде паутины с жирным пауком, предваряющей фильм, и красного тумана, обволакивающего каюту, в которой Ганнибал впервые отведал человечины. Несмотря на отдельные промахи, все-таки режиссер Питер Веббер принадлежит к числу тех постановщиков, которые вкладывают душу в каждый свой проект. Но и это не оправдывает авторов картины в глазах несколько озадаченного зрителя. Даже после просмотра фильма «Ганнибал: Восхождение», фото со съемок которого пугают своей реалистичностью, широкая зрительская аудитория предпочитает считать Лектера беспричинным, безосновным, непостижимым и самопроизвольным.
Хотелось большего
Искушенному зрителю, поклоннику жанра, ближе к концу хронометража картины начинает казаться, что, возможно, куда больший эффект, да и смысл имела бы несколько иная версия «Восхождения». Преподнеся на суд зрителя буколическую, бесконфликтную историю воспитания юного вундеркинда: безоблачное детство, отрочество и раннее юношество в окружении любящих и любимых родных, преданных друзей, чистая первая любовь и никаких зверских поеданий младшей сестры, создатели могли бы только выиграть. А вот в кульминационный момент, за несколько секунд до финальных титров, пусть бы в глазах идеального паренька вдруг вспыхнула непонятно откуда взявшаяся недобрая искорка. Тогда эффект наверняка был бы гораздо более сильным и обескураживающим.
